Читаем Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова полностью

Сердце у меня сжимается. Я тоже зайцем еду. Я всегда езжу зайцем. На железных дорогах зайцами называются гг. пассажиры, затрудняющие разменом денег не кассиров, а кондукторов. Хорошо, читатель, ездить зайцем! Зайцам полагается, по нигде еще не напечатанному тарифу, 75 % уступки, им не нужно толпиться около кассы, вынимать ежеминутно из кармана билет, с ними кондуктора вежливее и… все что хотите, одним словом!

– Чтоб я заплатил когда-нибудь и что-нибудь?! – бормочет старец. – Да никогда! Я плачу кондуктору. У кондуктора меньше денег, чем у Полякова! <…>

Едем к станции Халдеево, а по путеводителю „Фрум – Общая Могила“. Входят контролер и обер-кондуктор со свечой.

– Вашшш… билеты! – кричит обер-кондуктор.

– Ваш билет! – обращается контролер ко мне и к старцу.

Мы ежимся, сжимаемся, прячем руки и впиваемся глазами в ободряющее лицо обер-кондуктора» («В вагоне», 1881).


32.5…промямлил что-то из области римского права. —

Римское право – система законов и юридических положений в Древнем Риме, классический образец рабовладельческого законотворчества. Веня, видимо, апеллирует ко второй его части – частному праву (jus privatum; первая часть – jus publicum, то есть публичное право), которое стремилось «к выгоде частных лиц» и закрепляло за личностью значительную правовую и хозяйственную автономию. Кроме прочего, частное римское право декларировало принцип равенства лиц в гражданской обороне, который, вероятно, и имеет в виду Веничка в комментируемой ситуации. А возможно, он просто каламбурит в духе чеховского Туркина: «Вы не имеете никакого римского права уезжать без ужина» («Ионыч», 1897–1898). Кстати, римским правом был недоволен не только Семеныч, но и, например, брюсовский персонаж, который заявляет: «К черту римское право и всякую схоластику! Мы хотим науки жизненной!» («Обручение Даши», 1913).


32.6 C. 77. …дошел уже до скандальной истории с Лукрецией и Тарквинием <…> что же все-таки случилось с Лукрецией: достиг своего шалопай Тарквиний или не достиг?.. —

Достиг, так как здесь имеются в виду сын последнего (седьмого) римского императора (534/533–510/509 до н. э.) Тарквиния Гордого – тоже Тарквиний – и жена их ближайшего родственника Тарквиния Коллатина – Лукреция. Пользуясь покровительством отца-тирана и, соответственно, веря в свою безнаказанность, Тарквиний изнасиловал Лукрецию. Однако этот акт насилия переполнил чашу терпения римлян, и Тарквиний Гордый, по преданию, был изгнан из Рима.

Принижение патетики данного эпизода античной истории в доерофеевской литературе встречается, например, у «сатириконцев» (цитируемый ниже текст принадлежит Тэффи):

«В Риме последовательно сменилось несколько царей. Один из них – Сервий Туллий был убит своим зятем Тарквинием, прославившимся своими сыновьями. Сыновья под фирмою „Братья Тарквиньевы и Ко“ отличались буйным характером и оскорбляли честь местных Лукреций. Недалекий отец гордился своими сыновьями, за что и был прозван Тарквинием Гордым. В конце концов народ возмутился, изменил царскую власть и выгнал Тарквиния. Он всей фирмой отправился путешествовать» (Всеобщая история, обработанная «Сатириконом». М., 1993. С. 32–33).

Иронизировали на заданную тему и поэты – например, Пушкин (о графе Нулине): «В надежде сладостных наград, / К Лукреции Тарквиний новый / Отправился на все готовый. / <…> / Она Тарквинию с размаха / Дает – пощечину…» («Граф Нулин», 1825); и Кузмин: «Вид добродетельных Лукреций / Мне ничего не говорит…» («Возвращение дэнди», 1913).

Живописцев же преступление Тарквиния и страдания Лукреции вдохновляли на исключительно серьезные по настроению произведения. Например, в Эрмитаже хранятся известные полотна XVI в. – Доссо Досси «Лукреция» и Якопо Пальма Младшего «Тарквиний и Лукреция».


32.7…дошел уже до истории с Гипатией. Я ему говорил: «И вот, по наущению патриарха Кирилла, одержимые фанатизмом монахи Александрии сорвали одежды с прекрасной Гипатии и…» —

Гипатия (ок. 370–415) – преподавательница математики, философии и астрономии в Александрии; дочь математика Теона; славилась мудростью, красотой, добродетелью; преподавала не только язычникам, но и христианам. Кирилл (ум. 444) – архиепископ Александрийский с 412 г., Отец Церкви, в связи с чем и получил титул патриарха, ортодокс, гонитель еретиков-новациан, евреев-иудаистов, постоянный оппонент, по его мнению, излишне либеральных к инакомыслящим александрийских властей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская литература. Большие книги

Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова
Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением для читателей и позднее была переведена на множество языков мира.В настоящем издании этот шедевр Ерофеева публикуется в сопровождении подробных комментариев Эдуарда Власова, которые, как и саму поэму, можно по праву назвать «энциклопедией советской жизни». Опубликованные впервые в 1998 году, комментарии Э. Ю. Власова с тех пор уже неоднократно переиздавались. В них читатели найдут не только пояснения многих реалий советского прошлого, но и расшифровки намеков, аллюзий и реминисценций, которыми наполнена поэма «Москва—Петушки».

Венедикт Васильевич Ерофеев , Венедикт Ерофеев , Эдуард Власов

Проза / Классическая проза ХX века / Контркультура / Русская классическая проза / Современная проза
Москва слезам не верит: сборник
Москва слезам не верит: сборник

По сценариям Валентина Константиновича Черных (1935–2012) снято множество фильмов, вошедших в золотой фонд российского кино: «Москва слезам не верит» (премия «Оскар»-1981), «Выйти замуж за капитана», «Женщин обижать не рекомендуется», «Культпоход в театр», «Свои». Лучшие режиссеры страны (Владимир Меньшов, Виталий Мельников, Валерий Рубинчик, Дмитрий Месхиев) сотрудничали с этим замечательным автором. Творчество В.К.Черных многогранно и разнообразно, он всегда внимателен к приметам времени, идет ли речь о войне или брежневском застое, о перестройке или реалиях девяностых. Однако особенно популярными стали фильмы, посвященные женщинам: тому, как они ищут свою любовь, борются с судьбой, стремятся завоевать достойное место в жизни. А из романа «Москва слезам не верит», созданного В.К.Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного!_____________________________Содержание:Москва слезам не верит.Женщин обижать не рекумендуетсяМеценатСобственное мнениеВыйти замуж за капитанаХрабрый портнойНезаконченные воспоминания о детстве шофера междугороднего автобуса_____________________________

Валентин Константинович Черных

Советская классическая проза
Господа офицеры
Господа офицеры

Роман-эпопея «Господа офицеры» («Были и небыли») занимает особое место в творчестве Бориса Васильева, который и сам был из потомственной офицерской семьи и не раз подчеркивал, что его предки всегда воевали. Действие романа разворачивается в 1870-е годы в России и на Балканах. В центре повествования – жизнь большой дворянской семьи Олексиных. Судьба главных героев тесно переплетается с грандиозными событиями прошлого. Сохраняя честь, совесть и достоинство, Олексины проходят сквозь суровые испытания, их ждет гибель друзей и близких, утрата иллюзий и поиск правды… Творчество Бориса Васильева признано классикой русской литературы, его книги переведены на многие языки, по произведениям Васильева сняты известные и любимые многими поколениями фильмы: «Офицеры», «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», «Завтра была война» и др.

Андрей Ильин , Борис Львович Васильев , Константин Юрин , Сергей Иванович Зверев

Исторический детектив / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Место
Место

В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой». При этом его друзья, такие как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Лазарь Лазарев, Борис Хазанов и Бенедикт Сарнов, были убеждены в гениальности писателя, о чем упоминал, в частности, Андрей Тарковский в своем дневнике.Современного искушенного читателя не удивишь волнующими поворотами сюжета и драматичностью описываемых событий (хотя и это в романе есть), но предлагаемый Горенштейном сплав быта, идеологии и психологии, советская история в ее социальном и метафизическом аспектах, сокровенные переживания героя в сочетании с ужасами народной стихии и мудрыми размышлениями о природе человека позволяют отнести «Место» к лучшим романам русской литературы. Герой Горенштейна, молодой человек пятидесятых годов Гоша Цвибышев, во многом близок героям Достоевского – «подпольному человеку», Аркадию Долгорукому из «Подростка», Раскольникову… Мечтающий о достойной жизни, но не имеющий даже койко-места в общежитии, Цвибышев пытается самоутверждаться и бунтовать – и, кажется, после ХХ съезда и реабилитации погибшего отца такая возможность для него открывается…

Александр Геннадьевич Науменко , Леонид Александрович Машинский , Майя Петровна Никулина , Фридрих Горенштейн , Фридрих Наумович Горенштейн

Проза / Классическая проза ХX века / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Саморазвитие / личностный рост

Похожие книги