Москва Поднебесная

Сам кабинет секретарша вообще не узнала, он изменился невероятно. Зине показалось, что она вошла, как минимум, в царские покои. Кабинет стал просто громаден. По стенам волнами струился бордовый бархат, освещаемый мерцающим факельным огнём. Потолок украшала церковной тематики фреска.

Повертев головой, хранительница офиса увидела множество сюрреалистических картин, покоящихся на трёхметровой высоты стенах. Изображали они не понятные пэтэушнице-секретарше сюжеты. А позади стола, на котором возлегало пятнистое животное, блестел золотом утопической красоты барельеф с колесницами и древними божествами, старинными каравеллами и всевозможными гадами: змеями, драконами, птицами.

Зина открыла рот и замерла, покачиваясь на каблучках, как боксёр, получивший мощнейший удар.

– Что вам нужно?! – поинтересовалась пятнистая псина человечьим голосом и посмотрела глазами умными и тоскливыми. – Денег украсть не выйдет: сейф деструктурирован! Я вам зарплату вашу выдать не могу. Полномочий таких не имею. Так что катитесь-ка отсюда, мадмуазель, – и тявкнула на секретаршу недружелюбно. – Вы уволены!

Зина вскрикнула и, не задавая более никаких вопросов, побежала из офиса прочь. Надо сказать, что на работе она больше никогда не появлялась. Да и вообще желание трудиться отпало у экс-секретарши начисто. Когда Зина выбегала на улицу, она чуть не сбила с ног входящего в бывший уже офис строительного треста человека.

Высокий голубоглазый посетитель загадочно ухмыльнулся, проводив насмешливым взглядом испуганную огромной собакой секретаршу, элегантным движением головы откинул назад непослушную чёлку и вошёл в приёмную. Это был Архангел Михаил.

С лёгкой улыбкой он прошёл к бывшему кабинету Ивана Афанасьевича Берга и, толкнув ногой дверь, взглядом тонкого знатока осмотрел чудесную палату, выстроенную волей Эль Хая. И стало понятно, что увиденное пришлось ему по вкусу.

– Приветствую вас! – произнёс Михаил, пройдя в переговорные покои. – А что, неплохо устроились, – окидывая взглядом помещение, заметил он.

– Здравствуй, Михаил, – поприветствовал вошедшего Эль Хай, – мы ждали тебя.

Архангел театрально поклонился.

– Я так понимаю, речь пойдёт о моём ангеле?

– Да, именно, о том ангеле, которого ты прикрываешь, – сказал полковник Фэб укоризненно.

– Зачем тебе это нужно? – удивился Эль Хай. Он сидел в старинном кресле с высокой, украшенной драгоценными камнями, спинкой и походил на принца из какого-нибудь готического романа.

– Всё очень просто. Прикрывать его – мой долг. Вы это прекрасно знаете. Я обязан защищать его, и я не вправе запретить ему то, что он делает. Как вы сами знаете, он не может не выполнять того, о чём его просит свободный человек.

– Да это понятно. Но ты разве не видишь, как сильно нарушается гармония мира?

– Разве? – хитро улыбнулся Архангел. – А мне казалось, она давно нарушена…

– Брось Михаил, ты всё прекрасно понимаешь, – нахмурился Эль Хай, – допустим, ты не вправе запретить ангелу исполнять желания этого человека, но зачем ты мешаешь Носфературсу завершить свою работу?

– Это не просто человек, – поправил Михаил красавца-высшего, вскинув чёлку, – это свободный человек! А Носфературс – отчужденец. Уже давно отошедший от дел. И я вовсе не мешаю ему делать свою работу, – усмехнулся он, – можешь навести справки по месту его службы. Он, кстати, трудится в одной полиграфической конторе, и, уверяю тебя, я никогда не препятствовал его трудовой деятельности на поприще плакатно-рекламной нивы…

– Носфературс должен заложить кирпич сознания в стену! – перебил Эль Хай. – Я говорю только об этой его работе! И ты это знаешь!

– Он должен был сделать это, когда был ангелом! – отрезал Архангел.

– Да, но…

– Мне кажется, то, что происходит, имеет глубокий смысл, и должно продолжаться… И должно закончиться!

– Зачем? – удивлённый Эль Хай вскочил с кресла. – Ты представляешь себе, до чего может дофантазироваться этот мечтательный бездельник? Да, мир несовершенен, да, многое в нём происходит не так, как хотелось и задумывалось, но ты знаешь, с чем это связанно. Это процесс энтропии, он неизбежен, плюс человеческое несовершенство, к чему непосредственно твоя структура имеет самое прямое отношение! Но зачем его разрушать? Даже мы не берём на себя такой смелости.

– Разве? – Архангел заложил руки за спину и подошёл к столу. – Признайся, Эль, не в смелости дело. Смелости у каждого из нас достаточно. Мы просто не можем менять мир так, как нам заблагорассудится.

– Что значит «не можем»?

– То и значит. По своей воле мы ничего не можем. Ничего глобального. Мы исполняем чужую волю, и только. Разве ты этого не понимаешь?

– О чём ты? – рассмеялся Эль Хай. – Это что-то новенькое…

– Ну, так в чём же дело, страж врат, ведущих в материальный мир? Наведи порядок, раз тебя не устраивает то, что происходит. Зачем привлекать Носфературса? ИниПи? Зачем, если ты и сам можешь сделать всё, что пожелаешь? – ехидно парировал Архангел.

Красавец Эль Хай молча уставился на Михаила, не зная, что ответить.