Москва Поднебесная

После этого, не медля ни секунды, генерал вытащил из форменных брюк маленький, блеснувший алым огоньком предмет. Направил его на стекло отсека № 113, и в то же мгновенье внутри него яростно полыхнуло ослепительное зарево. Заранее подготовленная нейтронная взрывчатка мощностью пять килотонн за долю секунды уничтожила всё, что находилось внутри самого надёжного помещения бункера-полигона «Плаком». В момент взрыва прибор, принесённый уфологом Никромантовым, безумно затрясся, словно флюгер, попавший в центр торнадо, замигал неистово и, пронзительно запищав, вспыхнул, сгорев в одночасье.

Всё учёное собрание, не ожидавшее такой скорой и трагичной развязки, ахнуло и, закрывшись руками от нестерпимого, яростного огня, льющегося из-за стекла, посыпалось со стульев на пол. Лишь генерал Жирков и его помощник Первородько бесстрашно стояли с каменными лицами, на которых отблесками отражалось ядовитое пламя, бушующее в отсеке.

– Жаль, что от них ничего совершенно не останется для исследования, – обратился помощник к генералу.

– Ну что ж, зато мы предотвратили множество других бед, которые они, несомненно, могли бы нам преподнести, – изрёк генерал.

– Вы совершенно правы, – согласился Первородько, глядя на профиль начальника. В отсветах огня он стал похож на императора Нерона, спалившего Рим.

Величественно генерал смотрел на бушующее пекло, безжалостно уничтожившее, возможно, самых загадочных преступников в мире. Павлу вдруг захотелось быть таким же непреклонным и волевым героическим человеком. И он в глубине души знал, что обязательно когда-нибудь таким станет…

Корабль

Яркая вспышка ослепила трёх женщин, не успевших понять, что произошло. Яростный свет, словно источаемый тысячью солнц, слитых в одну ярчайшую звезду, поглотил их без остатка, пронизав тела насквозь. Свет был таким густым и непроницаемым, что, казалось, имел плотность. Словно горящий туман, он лился из каждой частицы воздуха, из самой материи окружающего мира. За вспышкой пришёл ураган, подхвативший ставшие совершенно невесомыми тела женщин, и понёс их куда-то ввысь. Ни Эллада, ни Лавандышева, ни жена Елисея Нистратова, Наталья Андреевна, не видели ничего вокруг, не понимали, что произошло и чем всё закончится. Казалось, что не закончится никогда. Однако спустя неизвестное количество времени свечение так же резко, как и появилось, исчезло, и две обернувшиеся свинками дамочки с их предполагаемой жертвой очутились в совершенно ином месте.

Московская арка дома номер 16 по улице Тверской превратилась в обитое деревом небольшое помещение, пахнущее солёной водой и рыбой. Три дамочки появились в нём сидящими на полу с вконец перепуганными взглядами. Пол слегка покачивался, и за стенами слышался характерный шум, который слышит всякий человек, вверивший судьбу свою морскому простору, ветрам и стихии. Это был плеск волн. Они очутились в трюме корабля. Корабля, по всей видимости, старинного.

– Что вы сделали? – побледнела Наталья Андреевна, ошарашенно глядя на двух замаскированных подруг. Но те, не имея к чудесному перемещению никакого отношения и сами напуганные не меньше, ответили лишь безумно распахнутыми глазами и тонким писком.

– Кто вы такие!? Отвечайте! – закричала заведующая поликлиникой. – Прекратите пищать! Я вам говорю!

В ответ на это гневное требование Лавандышева скосила глаза в сторону и вытаращила зрачки так, что, казалось, ещё немного – и они выпрыгнут из глазниц. Она явно указывала на что-то. Нистратова перевела взгляд в направлении, подсказанном псевдомедсестрой, и обомлела.

На огромной дубовой бочке сидела здоровенная крыса в чёрной бандане. Бочка была пороховой, и в этом не было никаких сомнений, на её корпусе так и было написано красной краской «Порох! Не Курить!».

Однако крыса, нагло игнорируя запрет, дымила изогнутой курительной трубкой, зажатой острыми белыми зубками. Курила крыса с явным удовольствием, от которого и попискивала. Помимо пиратского платка и трубки, у крысы была ещё и небольшая, инкрустированная драгоценными камнями шпага, висящая на кожаном ремне, опоясывающем выпирающий серый животик. На шее у крысы висел шнурок с миниатюрным биноклем.

– Боже, что это? – Наталья Андреевна задрожала.

– Позвольте представиться, – ответила крыса тонким голоском, – меня зовут Жерар, я уполномочен поставить вас в известность относительно вашего здесь пребывания, и проблемы, возникшей с вашим мужем.

– Что? Да ведь он же в милиции, – изумилась заведующая поликлиникой.

– Уже нет.

– А где он? В тюрьме? За что его? Он ничего не сделал! – отрывисто затараторила супруга Нистратова. Она готова была зарыдать, но крыс Жерар, подняв лапку, пресёк женскую слабость.

– Про милицию забудьте. Никакая тюрьма ему не угрожает. Но он связан с куда более серьёзными вещами, от которых зависит судьба миллионов людей. Да и не только людей, – прочувствованно сказал крыс.