Москва подземная. История. Легенды. Предания

Сверх таинственных обрядов и сложных приемов, из которых ни одного нельзя позабыть, для искателей кладов придуманы еще заговоры и даже молитвы… „Пойду в чистое поле, во леса дремучие, за черные грязи, через океян-море…“, „За болотом немного положено – мне приходится взять. Отойди же ты, нечистая сила, не вами положено, не вам и стеречь“… В самодельных же молитвах, придуманных для раскрытия клада, рассчитывают на то, чтобы силою слова и знамением креста сокрушить нечистую силу, приставленную сторожить клад…»

Максимов отмечал, что издавна люди верили: важно не только найти сокровища, но и суметь их взять и правильно ими распорядиться.

«Иным счастливцам не надо ни молитв, ни заклинаний, ни вызывных книг, ни руководителей – к ним сами клады напрашиваются; а у иных неудачников уже найденные, отрытые – из рук уходят, не даются. Чтобы взять клад, надо знать известную сноровку. Если клад, выходя из-под земли, превращается в какое-либо животное или даже в человека, то надо его ударить наотмашь левой рукой со словами „аминь, аминь, рассыпься“. Без этого кладом не овладеешь…

Роют двое, сговорившись поделиться поровну, да стоит одному подумать про себя, как бы нарушить договор, – и тотчас же полуоткрытый клад загремит и провалится. Иные даже домой принесут отрытое с намерением исполнить зарок, предписывающий сделать какое-нибудь пожертвование, но, залюбовавшись сокровищем, спрячут до доброго случая, а потом раздумывают: у таких, вместо денег, оказываются либо черепки разбитого горшка, либо стекольные верешки от бутылки…»

Конечно, сам Сергей Максимов относился с иронией к подобным суеверным способам поиска и защиты кладов. Но тщательно записывал, поскольку считал их неотъемлемой частью устного народного творчества.

Наверное, подобные способы, за четыре столетия до этнографа Сергея Максимова, хорошо знал и московский мастер Щелка, и многие его коллеги из Первопрестольной.

И надеялась, и готовилась к худшему

В июне 1471 года государь собрал войско и направил его на Великий Новгород. Участие в походе приняли ратники из различных русских земель.

У реки Шелони 14 июля состоялось решающее сражение. Против пятитысячного войска Ивана III выступило сорокатысячное ополчение новгородцев. Ратники великого московского князя были лучше подготовлены, организованы и выиграли сражение. Почти 12 тысяч новгородцев было убито и 2 тысячи попало в плен.

Тем временем другой отряд Ивана III разгромил вражеское ополчение на реке Северная Двина.

После такого сокрушительного поражения новгородская республика стала зависимой от Русского государства. Иван III и его приближенные подготовили документы о присоединении Великого Новгорода со всеми его обширными землями к России.

Тогда же, в июле 1471 года, старший сын Марфы посадницы Дмитрий был схвачен и казнен вместе с другими руководителями антимосковского выступления.

Борецкая понимала, что вскоре может настать и ее печальный черед. Возможно, она могла бы бежать к королю Казимиру. Но тогда несметное богатство посадницы перешло бы в казну ненавистного ей Ивана III.

Марфа осталась в Новгороде. С одной стороны, она еще надеялась на возврат старых порядков и пыталась этому способствовать, с другой – торопила мастера Щелку. Прятать же золото, серебро и самоцветы надо было при любом политическом раскладе.

В самом Новгороде жить становилось все опасней. Участились случаи грабежей, мародерства, поджегов, нападения на именитых людей. Городская стража и вооруженные слуги знати не всегда могли защитить от кровавой преступности.

Пустить по ложному следу

Марфа и ее сторонники не смирились со своим новым положением. Снова звучали их призывы: «Не хотим Иоанна! Да здравствует король Казимир! Да исчезнет Москва! Умрем за свободу и святую Софию!..»

Дошло дело до того, что приверженцы литовского короля убили в Новгороде нескольких сторонников Ивана III.

Снова московский государь направил в поход свое войско. В ноябре 1477 года Новгород оказался блокированным и спустя пять недель сдался.

Непокорная Марфа Борецкая была тут же схвачена. Как отмечалось в летописи от 2 февраля 1477 года: «…Того же дни в понедельник в Новегороде первыя недели поста велел князь великий поимати боярыню новогородскую Марфу да внука ее Василия Федорова сына Исакова…

Февраля в 7 день велел князь великий отвести к Москве поиманных новогородцев: Марфу со внуком…»

В Первопрестольной Борецкую допрашивали. Интересовались спрятанными золотом и самоцветами. Согласно преданию, она выдала лишь 3 из 4 своих «колодцев-укромников». Понятно, что Марфа сообщила лишь о так называемых «пустых» колодцах.

Случилось ли подобное на самом деле, или это – всего лишь московская легенда, но в заточении посадница пила воду из колодца, который когда-то выкопал сам Щелка на территории Кремля.