Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Революционные настроения начала ХХ века не могли не затронуть Московский университет, студенты которого в этот период часто превращали аудитории в места сходок. Не раз на Моховой улице перед университетом происходили демонстрации, а полиция загоняла арестованных демонстрантов в обширное и пустующее здание близлежащего Манежа.

Царское правительство неоднократно закрывало университет. В 1911 году в знак протеста против введения в университет полицейских войск и массового исключения студентов более ста профессоров и преподавателей покинули его стены, в том числе К.А. Тимирязев, Н.Д. Зелинский, П.Н. Лебедев, В.И. Вернадский, С.А. Чаплыгин, Ф.Ф. Фортунатов, А.Н. Реформатский.

Российские императоры неоднократно удостаивали своим венценосным вниманием университет, оплот вольнодумства и либерализма, периодически вызывавший у Романовых сомнения в необходимости его дальнейшего существования. Но это основанное некогда Елизаветой Петровной «святилище науки» уже невозможно было закрыть.

Так было с конца 1820-х годов при Николае I, обеспокоившемся искоренением заразных либеральных идей в российском обществе. Кроме ужесточения цензуры, царь рассматривал и такую крутую меру, как упразднение университета…

Московский университет на Моховой до пожара.

Гравюра с акварели конца XVIII в.

Москва под колпаком Третьего отделения

Какой-то мальчишка Пушкин, питомец лицейский, в благодарность написал презельную оду, где досталось всей фамилии Романовых вообще, а государь Александр назван кочующим деспотом… К чему мы идем?

Из дневника В.Н. Каразина, от 18 ноября 1819 года

Основным источником информации о настроениях в университетской среде были «Краткие отчеты общественного мнения» Третьего отделения Собственной Его Величества канцелярии, совершено нового для России надзорно-аналитического органа, создание которого в 1826 году можно расценивать в качестве реакции на восстание декабристов 1825 года.

О причинах, побудивших царя сделать столь новаторский шаг, сказать стоит. Жаль, что зачастую Николая Павловича именуют не иначе как «фельдфебелем с оловянными глазами».

Это герценовское выражение не раз упоминается в связи с Николаем I. Но такими ли оловянными были глаза императора?

Взгляд-то у него на происходящее в России был вполне трезвым. А иначе зачем бы тогда он приказал составить «Свод показаний декабристов о внутреннем состоянии России»? Этот на редкость правдивый документ стал настольной книгой императора, создавая довольно полную картину «злоупотреблений и беспорядков во многих частях управления».

Вот Николай I и решил сформировать у себя под боком свой собственный, карманный социологический орган, который мог бы регулярно надзирать (подобно золотому петушку царя Додона) и доносить государю обо всем, что творится в его империи.

И, конечно, одним из важнейших и главных объектов наблюдения Третьего отделения стала Москва. Уже в первом «Кратком обзоре общественного мнения за 1827 год» Первопрестольной отведено было особое место. Согласно обзору, высшее общество в России делится на две большие группы: «довольные» и «недовольные». К «довольным» относятся те, кто предан государю и существующему строю, среди них называются Кочубей, Сперанский, Пален, Закревский, т. е. те, кто «распространяет благоприятное правительству мнение, но, в силу местных условий, влияние их не велико и зависит от индивидуальных свойств и умения действовать каждого из них». Все хорошие и преданные люди живут в Петербурге.

Гораздо более многочисленной является группировка «недовольных», состоящая из двух частей: «русских патриотов» во главе с Мордвиновым и «старых взяточников», собравшихся вокруг князя Куракина. Центр фронды, недовольной принимаемыми государем кадровым решениями, находится в Москве. Среди видных фрондеров – генералы Ермолов и Раевский. Недовольные главным своим орудием выбрали «ропот на немцев», т. е. на иностранцев, назначаемых на высокие посты.