Москва. Путь к империи

По свидетельству самих же думцев, царь неоднократно проявлял недюжинные политические способности во внешних и внутренних делах… Что же его подвело? Что привело его к гибели? Многие специалисты считают, что Лжедмитрию многое бы простили на Москве, только не Марину Мнишек. Кто-то утверждает, будто русский народ в конце концов отверг его за чрезмерное увлечение иностранным, польским. Кто-то обвиняет Василия Шуйского, совершившего государственный переворот уже одним только признанием факта спасения младенца Дмитрия. Все эти доводы вместе взятые повлияли на мнение народное, которое в конце концов решило судьбу самозванца. Прав С. Ф. Платонов, точно подметивший: «Лжедмитрий сослужил свою службу, к которой предназначался своими творцами, уже в момент своего воцарения, когда умер последний Годунов — Федор Борисович. С минуты его торжества в нем боярство уже не нуждалось»[210].

Да, бояре строили против лжецаря «ковы» с первых дней. А он, увлекшись самим собой — царем, своими делами царскими и Мариной Мнишек, этой блистательной и упрямой авантюристкой, даже верного, как собачка, Басманова не слушал, когда тот взволнованно докладывал ему о заговоре. Не верил себе на беду!

2 мая 1606 года в Москву прибыл отряд поляков в две тысячи человек с невестой самозванца Мариной Мнишек. К тому времени были готовы в Кремле два деревянных дворца — для него и для Марины. Москва заволновалась: зачем так много оружия, так много польской шляхты в Кремле?

7 мая ночью совершился обряд обручения Лжедмитрия и Марины, и в тот же день нетерпеливый царь повелел сыграть свадьбу, пренебрегая православными обычаями. Этого Москва не прощала никому.

Лжедмитрий

Через несколько дней Басманов вновь доложил царю о заговоре. Не слушал его Лжедмитрий. 17 мая вспыхнуло восстание. Но лучше все же сказать — был совершен государственный переворот, организованный боярами во главе с Василием Шуйским, которого то ли в знак компенсации за испытание смертью на лобном месте, то ли в знак благодарности за последовательную оппозиционность узурпаторам власти, то ли за его неспособность держать крепко бразды правления, то ли по всем резонам сразу вскоре после убийства Лжедмитрия I Боярская дума сделала царем. Чего же, собственно говоря, хотели думцы, выбирая такого покладистого, но и авторитетного в какой-то мере в народе царя? Если говорить очень коротко, они хотели ограниченной монархии. Была ли эта форма государственной власти необходима на Москве в начале XVII века, вопрос спорный. А что из этого получилось, известно, — смута.

Василий Шуйский (1552–1612)

Шуйского избрали «криком». Поутру 19 мая на Красной площади собрался московский народ. Бояре предложили действовать не спеша: выбрать патриарха, разослать по всей стране гонцов, созвать в столицу «советных людей», чтобы всем русским народом, сообща избрать нового царя. Но в толпе раздались неистовые голоса: «Шуйского в цари! Василия Шуйского!!»

А у Шуйского в Москве сила была немалая. Стал бы он в одиночку организовывать опасное мероприятие — убийство царя, не будь ее. Никто из собравшихся на Красной площади не рискнул противоречить или высказывать свое несогласие тем, кто грозно кричал: «Шуйского на трон!» И стал царем всея Руси Василий Шуйский.

Венчаясь на царство в Успенском соборе, он дал присягу никого не лишать жизни без приговора Думы, не преследовать родню обвиненных в том или ином преступлении, не верить доносам.

Затем в разные концы Русского государства были посланы грамоты, в которых царь пытался доказать, что Дмитрий был самозванцем, а сам он, Шуйский, занял престол законно.

Но еще не все русские люди узнали о новом царе, как волна народного недовольства прокатилась по Москве. Не прошло и месяца после воцарения Шуйского, как 15 июня в столице вспыхнул бунт. Царь в недоумении призвал думцев и стал укорять их, предполагая, что это они взбаламутили народ: «Если я вам не нравлюсь, избирайте другого царя. Я отдаю вам скипетр, державу и престол».

Можно обвинять Шуйского в трусости, изворотливости, мягкотелости, других грешках, но в тот день он был искренен с боярами. Они это почувствовали и не рискнули принять из его рук престол, потому что многие понимали, что любой из них будет обречен на троне, что Русь ожидают тяжкие времена. Бояре успокоили народ.

А в конце лета докатились до Москвы тревожные вести с окраин. Там, лишь только весть об убийстве Лжедмитрия и воцарении Шуйского достигла северских земель и «дикого поля» (польского юго-востока), вспыхнули антиправительственные восстания. «А как после Росстриги сел на государство царь Василий, и в Польских, и в Украинных, и в Северских городах люди смутились и заворовали, креста царю Василию не целовали, воевод и ратных людей начали побивать и животы их грабить, и затем будто тот вор Расстрига с Москвы ушел, а в его место будто убит иной человек»[211].

Василий Иоаннович Шуйский