Москва. Путь к империи

Но царство он передал Федору Алексеевичу, совсем юному, доверчивому, именно по юности своей. Почему же так поступил царь, которого ни в корысти, ни в глупости обвинить было нельзя?

Во-первых, обычай вынудил его передать власть старшему сыну, и события 1682 года, о которых речь пойдет в рассказе о Софье Алексеевне, лишний раз доказывают, что против обычая идти было опасно даже царю.

Во-вторых, сам Федор Алексеевич, слабый телом, но не слабый умом и волей, видимо, внушал отцу доверие.

После смерти Алексея Михайловича во дворце полыхнула ссора между Милославскими и Нарышкиными, за которых стоял недавно всесильный Матвеев. По нему-то и нанесли первый удар союзники шестерых сестер Федора Алексеевича. Матвеев лишился должности надзирателя за аптекою якобы за то, что не допивал, как положено, лекарства после царя.

Артамон Сергеевич не успел перевести дух от поражения, как противники нанесли еще один удар. Они обвинили его в неуплате 500 рублей за вино голландцу Монсу Гею, отняли у него Посольский приказ и отправили воеводой в Верхотурье. Матвеев смирился с судьбой, поехал к месту назначения, но его догнали, остановили, предъявили новое, страшное, обвинение в колдовстве, в чтении «черных книг». Боярин сопротивлялся как мог, но от жизни ему больше ничего хорошего ждать не приходилось. Время его прошло.

Он выслушал обвинения, приговор, слезно выпросил судей разрешить ему взять с собой в ссылку сына и отправился в Пустозерск, в такое гнилое место, которое может свести с ума даже очень сильного человека, а тем более такого, который долгое время обитал в Кремле, занимая высшие государственные должности. Артамон Сергеевич не зря уговаривал судей оставить с ним десятилетнего сына Андрея. Только сын мог спасти его в те тяжелые годы. Сын! Его, десятилетнего мальчика, нужно было выручать из беды, ради него нужно было писать царю-батюшке жалкие, жалостливые письма.

Городок Пустозерск находился в низовьях Печоры, неподалеку от озера Пустое. В 1666–1667 годах сюда был сослан протопоп Аввакум, глава и идеолог русского раскола. Он был сильным человеком. Он мог жить в столь невыносимых условиях.

Первую челобитную Матвеев написал в июне 1677 года еще в Казани, где состоялся суд над ним, попросил врагов своих передать ее царю. Его просьбу не удовлетворили, а через некоторое время после утомительного путешествия он увидел Пустозерск и ужаснулся — жить здесь было невозможно.

В июне того же года в ссылку в Ряжск были отправлены «за подстрекательство к убийству царя» братья царицы Натальи Кирилловны — Иван и Афанасий Нарышкины. Милославские со своими союзниками мечтали нанести решительный удар по царице и по Петру. Но на это сил у них не хватило: совсем немощный, едва передвигающийся на ногах, с трудом выносивший любые длительные поездки, часто недомогавший Федор Алексеевич царицу и царевича в обиду не дал. Г. Ф. Миллер в очерке «История жизни Федора Алексеевича» пишет так: «Но Федору при воспитании внушены были обязанности детей к родителям, и, хотя Наталия была ему только мачеха, она никогда не имела причины на него жаловаться. Федор уважал ее, старался предупреждать все ее желания, оставил при ней прежний хорошо устроенный придворный штат. Федор любил Петра и сам направлял его воспитание и учение, смотрел на него как на своего наследника, хотя имел ближайшего брата Иоанна, который был еще слабее здоровьем, нежели он сам, и пред которым Петр имел чрезвычайно много преимуществ, как телесных, так и душевных»[260].

К этому следует добавить лишь следующее: царевне Софье, ее многочисленным сестрам, а также всем Милославским и их союзникам в борьбе с Нарышкиными тоже при воспитании внушали «обязанности детей к родителям», тоже внушали, что обвинять невиновных — грех тяжкий, но сие внушение слабо подействовало на них.

Федор Алексеевич, по матери родственник всех Милославских, был выше клановых амбиций, и, может быть, понимая это, спокойно умирал его отец, Алексей Михайлович. Царская власть может с наибольшей пользой исполнить предназначенные ей функции только в одном случае: если она не будет действовать по принципу «разделяй и властвуй». Царская власть должна соединять и властвовать. Это гораздо сложнее, чем властвовать разделяя, это удается только самым мужественным и счастливым царям, да и то в кратчайшие периоды истории. Федору Алексеевичу в полной мере это сделать не удалось, но он, хоть и не смог властвовать объединяя, не пытался разделять свой народ, своих бояр — тоже достижение немалое.

В 1679 году семнадцатилетний царь приблизил к себе Ивана Максимовича Языкова, сделав его постельничим, и Алексея Тимофеевича Лихачева. С этого времени начинает действовать московское правительство. Оно издало целый ряд распоряжений, постановлений с целью упорядочить власть на местах и в центре, упростить управление и «избавить народ от содержания многих должностных лиц».