Москва. Путь к империи

Дмитрий Иванович постоянное русское войско — «двор» — увеличил до 20 тысяч человек: огромная цифра для Москвы того времени. Всех их нужно было одеть, вооружить, накормить, расселить. Луки и стрелы, длинные загнутые сабли и копья, мечи, топоры, секиры, палицы, рогатины, шлемы — «шишаки» с металлическими «наушнями» и кольчужной сеткой — «бармицей», охранявшей шею от стрел и ударов сабель, комбинированная броня из кольчуги и металлических пластин, щиты разной формы… все это нужно было либо закупать, либо делать самим. Дмитрий Иванович следил за оснащением войска, за организацией работ по изготовлению оружия и воинского снаряжения, не надеясь на везение и «щучье веление».

Уже к 1375 году войско великого князя отличалось прекрасной организацией и жесткой дисциплиной. Была создана эффективная система оповещения, которая поддерживала не только боеготовность войска, но и обеспечивала безопасность жизни вообще в то беспокойное время.

Тяжелый путь

Это путь русского воинства к полю своей славы.

В 1376 году Тамерлан помог Тохтамышу стать кипчакским ханом. Тот сразу же заявил свои претензии на весь улус Джучиев, львиной долей которого повелевал (но не владел) темник Мамай. Некоторые ученые называют Мамая всесильным. И не зря. Используя распрю в Сарае, он действительно приобрел авторитет и силу. Он оказывал заметное влияние на расстановку сил в Орде. Но он не был ханом и потому в глазах потомков Чингисхана оставался незаконнорожденным, чужаком.

Узнав о стремлениях Тохтамыша, Мамай встревожился, стал искать союзников и средства для ведения крупной войны. Он собрал войско из осетин, черкесов, крымских караимов и в Крыму же завязал отношения с генуэзскими купцами, пообещав им оказывать организационную помощь в торговых делах. Мамай, по всей видимости, выудил у них деньги, а в обмен оказал им услугу — передал великому князю Дмитрию Ивановичу послание, в котором предлагал обмен чисто делового характера: я тебе ярлык на великое княжение, ты разрешаешь генуэзцам торговать в Великом Устюге. Вроде бы выгодно обеим сторонам: великое меняется на великое. Князь был не против, да и бояре поддержали его тоже, надеясь извлечь из торговли выгоду. Но, как сказано в летописях, митрополит всея Руси категорически отверг это предложение Мамая, не желая, чтобы православные торговали с католиками.

Мнение Алексия, не забывшего попыток тевтонов ввести католицизм во Пскове и Новгороде, победило на общем совете. Дмитрий отказал купцам.

Узнав об этом, Мамай взбесился, решил сурово покарать русских за ослушание и послал на Русь войско союзного ему царевича Арапши (или Араб-шаха).

Князь суздальский Дмитрий оповестил великого князя о вторжении ханской рати, и тот вышел навстречу противнику с крупным войском. Неизвестно: или система оповещения почему-то дала сбой, или Арапша перехитрил Дмитрия, или русские халатно отнеслись к разведке, но князю сообщили, что поблизости врага нет. Дмитрий уехал в Москву, оставив войско в боевой готовности у реки Пьяны. Однако русские воины расслабились на летней травке, разомлели, поверили еще одним разведчикам, что в ближайших окрестностях Ордой и не пахнет, сняли боевые доспехи и… ордынцы без труда разгромили безоружного противника. Много русских воинов погибло у реки Пьяны.

Обидная осечка не напугала Дмитрия, зато раззадорила мордовских князей, помогавших Арапше незаметно выйти к Пьяне. Теперь они решили сами заняться грабежом, надеясь, что русские не смогут дать им отпор. Крепко просчитались князья Мордвы. Князь Городецкий Борис Константинович налетел на возвращавшихся домой с богатыми обозами мордовских налетчиков, и поплыли их трупы по реке Пьяне, где все еще плавали, как свидетельствует летописец, трупы убитых русских.

В следующем году войско, посланное Мамаем, ворвалось в Нижний Новгород, только-только восставший из пепла. Не отреагировав на просьбу Дмитрия Константиновича «удовольствоваться выкупом», враг вновь разграбил и сжег город вместе с окрестными селениями. Отомстив русским за мордву, платившую дань Орде, грабители отошли в Рязанскую землю, влились на реке Воже в крупное войско мурзы Бегича, прекрасного полководца, которому Мамай приказал наказать Дмитрия Ивановича.

Осечка под Пьяной многому научила великого князя. Он внимательно следил за войском Бегича, быстро собрал рать и подошел к Воже неожиданно для врага.

Ордынский полководец уже по одному виду русского войска понял, что бой будет серьезным, и не решился переправляться через реку. Дмитрий Иванович в ответ на несмелое поведение неприятеля приказал своим воеводам отвести русские полки подальше от берега. Мурза Бегич с неохотой принял вызов Дмитрия. Иначе поступить он просто не мог, его в Орде убили бы за трусость. Трусов в степи не любили.