Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции, мода

В мае 1966 года «Сокол» поступил на работу в филармонию и укатил на гастроли по Советскому Союзу. В Москву наши герои вернулись осенью 1967 года. Тогда продюсер Юрий Айзеншпис договорился с дирекцией Дома культуры «Энергетик», который располагался на Раушской набережной, что «Соколу» выделят комнатку для хранения инструментов и разрешат репетировать на сцене.

Чтобы «расплатиться» за базу, «Сокол» почти каждое воскресенье в четыре часа дня давал концерт на сцене Дома культуры: два отделения по часу, с антрактом. Вся музыкальная и студенческая Москва знала, что «Сокол» выступает в «Энергетике», и спешила на Раушскую набережную послушать своих любимцев. Директор Дома культуры был очень доволен. Он отчитывался в том, что провёл большой тематический концерт, а это – галочка, причём очень жирная.

«После репетиции или концерта, – вспоминает Юрий Ермаков, – мы обычно направлялись в гостиницу „Россия”. Для этого нужно было лишь перейти мост через Москву-реку. Обычно мы поднимались в бар, который располагался на 15-м этаже, но иногда оставались внизу, в ресторане. Войти в „Россию” тогда можно было свободно. Время у нас было не ограничено, и можно было сидеть, сколько хотелось. Мы там брали обычно коктейль – водку с лимонным или апельсиновым соком. Что интересно: бармен всегда доливал водки столько, сколько надо…»

Когда бары в Москве закрывались, музыканты садились в такси и ехали в аэропорт, ведь там питейные заведения работали всю ночь.

«Однажды был интересный случай, – рассказывает Юрий Ермаков. – После концерта мы, как всегда, зашли в бар, досидели до закрытия, а так как душа требовала продолжения, то взяли такси и поехали в аэропорт Шереметьево. А в тот раз наш приятель Артур Макарьев, который учился в МГИМО, принёс нам слова песни „Hamburg” группы Procol Harum. Шикарная песня была! Почему-то все помнят их хит „Бледнее тени бледной”, но „Hamburg” ведь не слабее. И вот мы едем, а по дороге пытаемся перевести текст с английского и понять, о чём в песне поётся. Вдруг шофер останавливает такси и говорит:

– Дайте я взгляну!

Мы на него с удивлением смотрим, а он берёт этот текст и с ходу нам его переводит.

– Откуда ты с таким знанием английского взялся? – спрашиваем мы его.

А он отвечает:

– Я – американец.

В 1930-х годах к нам в Советский Союз потянулся безработный люд из Америки. В период депрессии они к нам ехали в огромном количестве. Вот и его родители так же приехали. Он был тогда ещё ребёнком.

И вот он сидел и переводил. Это было потрясающе: заснеженная дорога на Шереметьево, кругом лес, метель метёт, и посреди всего этого сидят в такси люди и читают текст песни группы Procol Harum!

Когда мы приехали в Шереметьево, он говорит:

– Я вас подожду.

– Да мы долго будем сидеть!

– Я вас всё равно подожду. Вы для меня как маленькая отдушина.

И он действительно нас дождался…»

Интересно, что прорабом на строительстве гостиницы «Россия» работала Лидия Ермакова, жена лидера группы «Сокол» Юры Ермакова.

«Девчонки из нашего стройуправления отказывались там работать, – вспоминает Лидия, – потому что гостиница была высокой и надо было то и дело подниматься на верхние этажи. А я пошла, ведь я жила на улице Осипенко (ныне Садовническая улица), и от моего дома до „России” мне лишь мост перейти…»

Несколько лет Юра и Лида ходили мимо, не замечая друг друга, а познакомились в компании друзей совсем в другом районе Москвы.

«Мы всё время у кого-нибудь собирались, – рассказывает Юрий Ермаков. – У меня в квартире на „Соколе” кого только не бывало! Полно народу было! Пол тогдашней Москвы! Иногда набивалось человек по сорок, по пятьдесят. Это была очень широкая компания!

Сейчас я наблюдаю у людей „синдром изолированности”, тогда же у нас было безбрежное море общения. Можно было поехать куда угодно! В одну компанию, в другую, в третью, причём эти компании в течение одного вечера могли и поменяться, и перетасоваться. Можно было начать вечер в одной компании, потом переехать в другую, а затем оттуда успеть вернуться в первую. Если ты кого-то не застал в одной компании, то мог встретить в другой, или если он опоздал, то мог приехать вслед за тобой туда, куда ты уехал, а мог и не приехать… Движения были абсолютно спонтанные, но так жила тогда вся Москва.

А когда есть некая общность или, попросту говоря, одна родная компания, которая живёт в одних пределах, то есть когда все читают одни и те же книжки, смотрят одни и те же фильмы, слушают одни и те же пластинки, тогда начинается общение на уровне даже не диалога, а на уровне намёков:

– Последнего Рики Нельсона слышал?

– Конечно!

– А помнишь, у него во второй песне?

– Да, у него там здорово!»

Вот такой шёл разговор. Это, кстати, высший кайф, когда не надо полностью излагать свою мысль, а она схватывается собеседником с полуслова.

Эта традиция широкого гостеприимства сохранилась и тогда, когда Юра и Лида поженились.