Москва (сентябрь 2008)

Я все больше отдалялся от центра - и географически, и эмоционально. В те годы я работал в аэропорту Домодедово, каждый день ездил туда на работу, из одной точки Подмосковья в другую, через Москву. В центре бывал нечасто, только по делу, никаких прогулок. Посещения центра особо не радовали, часто огорчали. Приедешь в какое-нибудь место, где не был, скажем, год, и неприятно поразишься произошедшим переменам - и разрушительным, и созидательным.

И все больше привыкал к окраинам, проникался их неуловимым, неформулируемым очарованием.

Иногда, ночью, приезжал в Аннино и не сразу ловил машину, а некоторое время просто так стоял, смотрел, слушал. Смотрел на окна дома серии П-3, стоящего полукругом на другой стороне Варшавки. Смотрел на проезжающие мимо машины, слушал их рев и шорох, слушал отдаленный шум кольцевой дороги. С одной стороны, хотелось поскорее домой, а с другой, было почему-то очень приятно вот так стоять и просто смотреть и слушать, особенно если было лето или ранняя осень. Обычно через несколько минут подходил кто-то из дежуривших у метро «бомбил», командир, куда едем, Быково, сто (двести, двести пятьдесят), поехали.

Так вот, стоял я у метро «Ясенево», ждал человека, смотрел на окружающие дома и просторы. И в какой-то момент где-то внутри щелкнул переключатель, и я понял, что московские окраины стали мне ближе и роднее, чем центр. Московского центра 70-х и 80-х, который я помню, Москвы «Альтиста Данилова» и «Московского гамбита» уже нет и больше никогда не будет. Наш старый центр, который был когда-то сплошной невыразимой тайной, стал ярким, звонким, простым и до ужаса понятным. Здесь бизнес-центр, здесь подземный торговый комплекс, здесь Петр Первый, а здесь, изволите видеть, элитное жилье, «золотая миля». А окраины - не такие. Кажется, московская тайна, изгнанная из центра, разлилась среди новостроек и окраинных пустырей. Здесь странным, даже удивительным образом сочетается простор и уют, спокойствие и динамизм, и что-то подсказывает мне, что такое сочетание можно найти только в Москве. И еще - здесь, на окраинах, видно, что Москва - белокаменная, можно выйти на любой балкон и своими невооруженными глазами увидеть: да, по-прежнему белокаменная, огромный белый город, именно здесь, на краю, с краю, у кольцевой дороги.

Когда мы, наконец, продали мои родные две комнаты на Земляном Валу, я не почувствовал ровным счетом ничего. Только облегчение оттого, что закончилась долгая, муторная сделка.

Кожухово

Написал предыдущий абзац и посмотрел в окно. За окном - огромный пустырь, линия электропередачи, слева - поля, уходящие к горизонту, а прямо предо мной, за пустырем, - город Люберцы. Хороший вид открывается с одиннадцатого этажа, можно просто часами стоять на балконе и смотреть, смотреть.

Полтора года назад мы переехали в Кожухово - новый московский микрорайон за кольцевой дорогой. Мне нравится в Кожухово. Здесь довольно-таки красивые, хотя и однотипные, дома, широкие улицы, здесь малолюдно и просторно. С инфраструктурой пока не очень - ни одного большого магазина типа «Перекрестка» или «Седьмого континента». Но это дело наживное. Еще плохо то, что вдоль улиц на столбах висят неряшливые связки проводов - очень некрасиво, дико как-то. Но ничего, скоро достроят последние новые дома, и всю эту проводку уберут под землю - она временная, для строителей.

В Кожухово нет совершенно ничего особенного - обычный район новостроек, не очень пока обжитой. И я не могу сказать, что испытываю по отношению к Кожухово какой-то там восторг. Нет, восторгаться здесь совершенно нечем. Просто я себя чувствую здесь, как дома. Я и есть дома. И при этом у меня нет ощущения, что я нахожусь где-то на выселках. Нет, Кожухово - это самая что ни на есть Москва, моя новая белокаменная столица. Все хорошо, я в Москве, я дома.

Иногда я засиживаюсь в редакции до глубокой ночи, а то и до раннего утра. В таких случаях я выхожу на Садовое кольцо, ловлю такси и еду домой. Обычно я проезжаю мимо моего родного сталинского дома на Земляном Валу, огромного и красивого. Рядом, на месте бывшего полупустыря-полусквера, между Садовым кольцом и путями Курского вокзала, построили какой-то гигантский кубический объект, наверное, торговый центр или еще что-то в этом роде. Я бросаю устало-равнодушный взгляд на мой родной дом и думаю: скорее бы домой, в Кожухово.

И все же, где-то в глубине души я по-прежнему считаю территорию, ограниченную Камер-Коллежским Валом, лучшим местом на Земле.

Максим Семеляк Воронья слободка

Как сгорела молодость