Москва-Сити

– Может быть, и так, – немного помолчав, согласился Топуридзе. «Умный человек, – подумал Якимцев. – Сам командует своим самолюбием, а не оно им…» – Хотя точнее было бы сказать так: вся каша все же из-за меня, только вот собирались меня не убивать, а как следует запугать… И все же мне как-то приятнее думать, что мне, скорее всего, просто повезло. Сначала – когда у киллера замолчал автомат, а я еще был жив…

– Автомат заклинило, – успел вставить Якимцев.

– Ну вот, ну вот… А потом везение мое сказалось в том, что я опустился на дно машины. Водитель сразу потерял сознание, но он был жив, стонал, сидя на своем водительском месте, так что убить его не составляло проблемы…

– А вас?

– А я был в сознании, но дверца с моей стороны была заблокирована. И когда я сполз вниз, киллеру надо было либо дверцу выламывать, либо, чтобы добраться до меня, убирать убитого водителя с его места. Или зайти с другой стороны, но на это у него, наверно, уже не оставалось времени…

Как-то это все было мудрено и неубедительно. И вдруг Якимцева осенило.

– Скажите, – спросил он, – ведь вы ехали на «ниссане»?

– Да, – ответил он, – на «ниссане-максима». У меня служебный такой же, но в этот день я ехал на… частнике. Так получилось, что с утра я служебной машиной не захотел воспользоваться…

– Погодите, погодите, – нетерпеливо перебил его Якимцев, палимый своей все укрепляющейся догадкой. – Машина была с каким рулем?

– С каким рулем? – переспросил Топуридзе и вдруг хлопнул себя по лбу: – Вы думаете, мое везение как раз в этом? В том, что на машине правый руль? А ведь и верно! Они же считали, что убивают пассажира, на автопилоте действовали… Вот видите! Верно, у вас, у русских, говорится: что Бог ни делает – все к лучшему!

Он устало откинулся на подушку и теперь лежал, торжествующе сияя своими антрацитными глазами.

– Нет, ну надо же! – в восторге сказал он еще раз. – Все-таки есть везение на свете. Спасибо вам, Евгений Павлович, лишний раз заставили в везение поверить! Скажу своей… вот она обрадуется! Она и так говорит: свечку надо ставить твоему ангелу… Вы даже не понимаете, что вы для меня сейчас сделали! Я выздоровею – самым почетным гостем будете в моем доме! Клянусь! – И снова весело и счастливо сверкнул глазами в сторону следователя.

"Ну вот, теперь пойдет мужик на поправку, – подумал Якимцев. – Страх я у него убил, вот что. Выходит, сам не желая того, я вселил в него веру, что он вроде как заговоренный, а значит, бояться ему нечего! Он был рад за Топуридзе, но время, отпущенное медсестрой, неумолимо иссякало, и Якимцев поспешил вернуться к своим вопросам:

– Скажите, Георгий Андреевич, а вы случайно не заметили, откуда взялся у киллера пистолет? Может, видели, как он его доставал откуда-нибудь из-под пальто. Или, может, слышали откуда-нибудь со стороны пистолетный выстрел. Все-таки выстрел из «макарова» от автоматных отличить, я думаю, не очень сложно…

Топуридзе с каким-то детским удивлением посмотрел на Евгения Павловича: зачем, дескать, он портит ему радость чем-то несерьезным, не имеющим значения.

– Это что – очень важно? Ну был у него пистолет, он его и достал… А вообще – не знаю. Все это так неожиданно и так ужасно… Я и автомат-то толком не слышал, только видел, как прямо у меня на глазах в лобовом стекле одна за другой появляются дырочки – крохотные, аккуратненькие такие. Я, если честно, подумал тогда: надо же, какое хорошее стекло изобрели – совсем осколков нету, стекло почти целое. А потом, когда он попал в меня – сначала один раз, потом второй, мне стало просто очень больно, так больно, что уже ни до чего… Невыносимая боль, знаете… Мне даже, верите ли, плакать захотелось. Честное слово, не стесняюсь признаться в этом – такая была боль… Так что, извините, насчет выстрелов с той стороны ничего сказать не могу. А что, кто-то еще стрелял, да? Тот, коротышка около машины, да?

– Он что, был невысокий? Этот, как вы говорите, дирижер? – тут же уцепился Якимцев за эту случайно вырвавшуюся у пострадавшего подробность.

– А я разве не сказал? Да, мне показалось, что невысокий. И еще, знаете… у него очень какие-то приметные брови… прямо как нарисованные… И потом еще вроде как маска была на нижней части лица – губ не видно. То ли он так натянул ворот свитера, то ли это был шарф – зима все-таки… А он что, тоже стрелял?

Спрашивал с таким интересом, с такой надеждой, будто эта стрельба, если она имела место, еще больше расширяла пределы его везучести.

– Понимаете, один из свидетелей, охранник фирмы «Квант», уверяет нас, что он тоже стрелял. Якобы сделал выстрел в сторону киллера из своего пистолета Макарова. Может, проезжая, вы когда-нибудь обращали внимание: в том месте, где вас обстреляли, есть некая хитрая организация «Квант» – с мраморной лестницей, охраной, бронзовыми табличками…

Топуридзе кивнул:

– «Квант» я знаю. А насчет стрельбы… Нет, ничего сказать не могу… Хотя… знаете, если бы по этим, по киллерам, кто-то сзади, с тыла, начал стрелять, они бы ведь, наверно, на это среагировали, а? Но лично я никакой такой реакции не видел…