Москва слезам не верит: сборник

Дивов молчал.

— Ну что ты, как идиот, молчишь! — разрыдалась Наталья. — Тебе в любви признаются!

Дивов растерянно оглянулся. Кругом были только горы. Он привлек к себе Наталью, она прижалась к нему и затихла.

Дивов уложил свои вещи в два чемодана, защелкнут замки. Наталья, прикрыв одеялом руки, заряжала кассеты.

— Значит, сделаем так, сказал Дивов. — Завтра я уезжаю на Север. Будем переписываться, потом я приеду.

— Ну уж нет, — сказала Наталья. — Я прямо отсюда полечу с тобой на Север.

— Но тебе же надо вернуться. Отчитаться по командировке.

— Отчитаюсь по почте.

— У тебя же с собой почти никаких вещей.

— Купим.

— Ну, тогда я пошел, — сказал Дивов.

— Куда? — спросила Наталья.

— Я переночую у прапорщика.

— Еще чего! — сказала Наталья с возмущением, — Я сюда летела за пять тысяч километров, чтобы спать одной? Никогда!

— А что обо мне подумают солдаты? — сказал Дивов. — Они же не знают, что я на тебе женюсь.

— А ты их построй и объясни, — предложила Наталья.

— Ну что же, — сказал Дивов, — на вечерней поверке, когда я буду прощаться с заставой, я им об этом объявлю.

— Ты это серьезно? — спросила Наталья.

— Конечно. Застава это как семья. А в семье не утаивают.

— Я тебя все-таки не всегда понимаю.

— Ничего, — утешил ее Дивов. — Жизнь большая — поймешь.

Дивов и Наталья лежали вместе. Наступал рассвет.

— А ты не будешь жалеть? — спрашивал Дивов. — У тебя же прекрасная профессия. А там, где мы служим, нет студий телевидения.

— Перестань. Телевидение не самое главное в жизни.

— А что главное? — спросил Дивов.

— Сейчас для меня самое главное родить ребенка. Я очень хочу родить тебе сына. И чтобы он был таким же долдоном, как ты.

— Но многие женщины хотят сделать карьеру, стать начальницами, руководительницами.

— Не все мужики могут обеспечить семью, вот нам и приходится поддерживав семейный бюджет.

— А как Марина? — поинтересовался Дивов.

— А никак, — ответила Наталья. — Ее друг, как ты выражаешься, уехал на три года в Англию.

— Без Марины?

— А почему он должен был ехать с Мариной? Он поехал с женой. Марина думала, что если она такая умная и все рассчитает, то он уйдет от жены. А у него жена тоже не дура. А потом в их организации разводы не поощряются.

— У нас тоже, — сказал Дивов.

— А я на это и рассчитываю. Вообще хорошо бы во всех организациях ввести такой порядок. Может, даже закон такой принять. Развелся, сразу понижение в должности или в звании. Если ты не можешь организовать семью, как ты можешь организовать людей?

— А как с теми, которые не руководят, а просто работают? — улыбнулся Дивов.

— Понижать зарплату.

— Да ты, оказывается, экстремистка.

— Я нормальная, — сказала Наталья. — Большинство женщин нормальные! Все хотят, чтобы была семья, чтобы в доме был хозяин и чтобы, когда трудно, можно было спрятаться за широкую мужскую спину, но таких спин почему-то не очень много. Мне вот повезло, — и Наталья прижалась к Дивову.

Дивов лежал молча.

— Вообще-то занятие тебе найдется, — наконец сказал он. — У нас в отрядах есть клубы, можно вести фотокружок.

— Перестань о фотокружках. Давай хоть немного поспим.

— Извини, — сказал Дивов, взглянув на часы. — Через полчаса нам выезжать. Так что давай вставать.

Дивов погрузил вещи в машину Он обнял старшего лейтенанта, прапорщика, отдал честь. Поднялся шлагбаум, и «газик» выехал за пределы заставы.

Дорога в горах была узкой. «Газик», натужно завывая мотором, полз вверх. И вдруг бледно вспыхнула красная ракета. Потом зеленая. Желтая.

— Прощальный фейерверк? — спросила Наталья.

Но лица шофера и Дивова были серьезны. Шофер остановил машину. И снова вспыхнули красная, зеленая и желтая ракеты. Шофер взглянул на Дивова.

— Разворачивайся, — приказал Дивов.

— Что случилось? — спросила Наталья.

— Тревога, — сказал Дивов.

— Но ты уже не начальник заставы, — сказала Наталья.

Дивов ей не ответил. «Газик» стремительно понесся вниз. Бронетранспортер с пограничниками они встретили через несколько секунд.

Дивов выскочил из машины.

— Товарищ капитан, — доложил старший лейтенант. — Со второго поста доложили, что вдоль границы идут танки и бронетранспортеры.

— Передайте в отряд, что я принял командование, — сказал Дивов радисту.

И Наталья услышала, как радист забубнил: «Резеда, резеда, командование принял капитан Дивов. Принял капитан Дивов…»

— Ты поедешь на заставу, — сказал Дивов Наталье.

— Нет, — сказала Наталья. — Я должна это снять.

— Тебе туда нельзя, — сказал Дивов.

— Я корреспондент, — заявила Наталья. — Я должна быть в гуще событий.

— В этой гуще могут стрелять, — сказал прапорщик.

— Хорошо, — сказал Дивов. — Снимешь и сразу на заставу.

— Ладно, — сказала Наталья, — там посмотрим, — и бросилась к «газику».

Пограничники занимали позиции на берегу горной реки. На другом берегу к реке подходили танки и бронетранспортеры. Наталья достала аппарат, сменила широкоугольник на телевик и сделала несколько снимков.

— Шестнадцать, — сказал Дивов радисту. — Шесть танков, десять боевых машин пехоты. Передавай.

Прапорщик вместе с солдатами устанавливали пулеметы.

— А что они хотят? — почему-то шепотом спросила Наталья у прапорщика.