Москва слезам не верит: сборник

— Это ты сказала директору, что в райкоме ищут заведующего отделом промышленности?

— Я Ледневу сказала…

— А Леднев решил от меня избавиться?

— Наоборот, — ответила Катерина. — Всегда хорошо, когда наверху есть свой человек. Я думаю, это только начало. Ты еще в ЦК партии будешь. Что ты — хуже Фурцевой? И моложе, и красивее.

Лесть должна быть грубой, вспомнила она слова директора, тогда она легко доходит. И Киселева рассмеялась.

— Пошли, — пригласила она.

Киселева провела Катерину в кабинет заведующего отделом промышленности.

— Это Тихомирова. С галантерейной фабрики. У меня мастером работала.

Заведующий отделом, мужчина лет тридцати пяти, был одет в синий костюм с малиновым галстуком. Катерина давно отметила, что мужчины из партаппарата предпочитают синие костюмы и серые или малиновые галстуки.

— Ее просил второй зайти, — сообщил заведующий.

— Мне с ней пойти? — спросила Киселева.

— Я пойду, — сказал заведующий.

Заведующий оставил Катерину в приемной и прошел в кабинет второго секретаря. Секретарша, молодая девица, что-то печатала и даже не посмотрела на Катерину. Включилось переговорное устройство, и Катерина услышала:

— Пусть Тихомирова войдет!

— Идите, — обратилась секретарша к Катерине.

Катерина открыла одну дверь, потом вторую и вошла в кабинет. За столом сидел грузный высокий мужчина.

— Здравствуйте, Катерина Александровна. — Он вышел из-за стола и пожал ей руку.

То ли заранее посмотрел мою анкету, подумала Катерина, то ли запомнил, как я выступала против начальника цеха.

— Ну и память у вас, Александр Иванович, — с уважением отметила Катерина.

— Да и ты памятливая, — ответил секретарь.

— Вас один раз увидишь и на всю жизнь запомнишь. Таких, как вы, один на тысячу.

— На сотню, — снизил секретарь и спросил нарочито строго: — Что-то ты больно быстро карьеру делаешь?

— Я способная, — улыбнулась Катерина. — Или вы хотите сказать, что меня кто-то подталкивает?

— Вообще-то интересно было бы услышать…

— Это не меня, а я подталкиваю, — заметила Катерина. — Вы же были на собрании. Я выступила против начальника цеха, его перевели на большую должность. Выступила против Киселевой, ее заведующей отделом взяли в райком комсомола. Хотите, и вас подтолкну в горком партии?

— Меня не надо. — Секретарь рассмеялся. — А дела у вас на фабрике неважно идут.

— Не хуже, чем на других фабриках, — ответила Катерина.

— Но и не лучше, — заметил секретарь. — Может, директора поменять?

— На кого? — удивилась Катерина. — Если на главного инженера, то не надо.

Она отметила, как быстро переглянулись заведующий и секретарь.

— Почему? — поинтересовался секретарь.

— Завалит фабрику.

— Почему?

— Он москвич в пятом колене, а на фабрике в основном деревенские, лимита. Он презирает лимиту, а женщины это сразу чувствуют.

— Вы с директором из одной деревни? — спросил секретарь.

— Нет. Он смоленский, а я — псковская.

— Вы воспитываете ребенка одна?

— Да. Мать-одиночка. Была любовь. Но когда он узнал, что я лимитчица и живу в общежитии, испугался, что я буду претендовать на их жилплощадь. У нас на фабрике двадцать семь матерей-одиночек.

На фабрике давно поговаривали, что у нее ребенок от директора, слухи могли докатиться и до райкома. Своей откровенностью она сняла этот вопрос. Секретарь замолчал, что-то обдумывая.

— Ну, хорошо, а у тебя есть планы, как улучшить работу цеха?

— Цех работает хорошо, — ответила Катерина. — Можно было бы только расширить номенклатуру изделий. Например, делать фурнитуру для швейной фабрики, которая в нашем районе. А то они всегда жалуются, что у них не хватает фурнитуры и поэтому не могут шить модную одежду. Если вы поможете с материалом, за полгода я бы освоила в цехе фурнитуру.

— За три месяца, — уточнил заведующий.

Катерина выдержала паузу, она уже знала правило: надо завышать сроки, все равно потребуют сделать быстрее.

— Хорошо, — согласилась Катерина. — Если поможете.

— Поможем, — заверил секретарь, и Катерина поняла, что ее участь решена. Она уже начальник цеха.

Когда она возвращалась на фабрику, ее уже на проходной предупредили, чтобы зашла к директору.

— Рассказывай! — попросил директор. — С подробностями.

Она пересказала разговор в райкоме. Директор прошелся по кабинету:

— Молодец. Ни одной ошибки. Неужели ты такая умная?

— Не очень еще, если понять не могу, почему главный инженер против вас.

— Это нормально, — пояснил директор. — Почти по Дарвину — естественный отбор. Выживает более сильный, более приспособленный к условиям существования, в которых он обитает.

— Более сильный или более умный?

— И то, и другое. Более молодые теснят старых.

— Но вы же не старый.

— Я засиделся на фабрике. Я, наверное, скоро уйду в министерство. И на мое место придет главный инженер. Больше некому.

— Но он же не потянет, и вы это знаете.

— Некоторое время потянет, а потом придет другой директор, а потом директором станешь ты.

— Смеетесь?

— Нисколько. Я тебе уже говорил, ты запрограммирована руководить. Вспомнишь мои слова. Ты будешь директором этой фабрики.