Москва слезам не верит

Анна вошла в дом, когда Молина собирала па стол. Увидев, что дочь с вещами, Полина застыла на место. Анна молча пошла к своей комнате.

— Туда нельзя, — опомнилась Полина.

Анна открыла дверь и увидела в своей постели незнакомого молодого человека.

— Вы его что, усыновили? — спросила Анна.

— Это писатель, — почему-то шёпотом пояснила Полина. — Он наш колхоз изучает.

— И долго он будет изучать?

— Не знаю. Он про Льва Толстого рассказывал. Так тот двенадцать лет книгу писал.

Анна вздохнула и направилась в комнату родителей.

… Потом Полина, Тихомиров и писатель завтракали. Полина посматривала на закрытую дверь, из-за которой доносились шаги Анны. Было слышно, как что-то упало, как Анна чертыхнулась. Наконец она вышла. В ярком платье с открытыми плечами и с таким боковым разрезом, который позволял демонстрировать ногу во всю длину до самого бедра.

— Привет, — сказала Анна писателю.

— Здравствуйте, — ответил писатель и, поражённый, перестал есть,

Анна положила себе на тарелку дымящуюся картошку, капусту, кусок копчёной свинины.

Писатель, по-видимому, сообразил, что неприлично рассматривать молодую женщину с таким вниманием, и тоже начал есть — может быть, чуть поспешнее, чем следовало.

— А ты что это с чемоданом? — не выдержала Полина. — Надолго ли?

— Надолго, — ответила Анна.

Писатель поднял глаза и встретился с изучающим его взглядом Анны. Некоторое время они молча рассматривали друг друга. Писатель не выдержал первый и опустил глаза.

— Я на ферму. После поговорим, — И Полина поднялась из-за стола.

— Если что надо, я сегодня за выгонами. Спросите, покажут, как пройти, сказал Тихомиров писателю и тоже поднялся,

Писатель и Анна остались за столом вдвоём. Анна разлила чай. Они слышали, как взревел во дворе мотоцикл, потом видели, как Тихомиров вырулил до ворот. Полина сидела сзади, она что-то объяснила Тихомирову, но тот резко рванул с места, и Полина, обхватив мужа, прижалась к его спине.

Писатель быстро допил чай, сказал «спасибо» и ушёл в свою, то есть в бывшую комнату Анны.

… Писатель работал, но его всё время отвлекали шаги Анны за дверью, звяканье посуды. Анна стала что-то напевать, а потом всё стихло. Писатель насторожился. Дверь потихоньку открылась, в комнату вошла Анна и сказала:

— Извините. Я мешать не буду. По один только вопрос: вы роман пишете?

— Пьесу, — ответил писатель.

— А почитать можно? — поинтересовалась Анна.

— Она ещё не готова, — ответил писатель.

— Готовую я в театре увижу, — сказала Анна. — Мне интересен сам процесс.

— Пожалуйста, — писатель протянул Анне стопку листов.

Анна села у окна на стул.

— Сколько раз я говорила матери, чтобы купила кресло! — сказала Анна. — Можно, я переберусь на кровать? В конце концов, это моя кровать.

— Пожалуйста, — испуганно сказал писатель.

Анна сбросила тапочки и уселась в углу кровати, прикрыв ноги одеялом.

— Вы не обращайте на меня внимания, сказала она.

— Видите ли, это довольно трудно, — ответил писатель,

— Да что вы говорите? А мне совсем нетрудно. — И она начала читать.

Ансамбль Тихомирова собрался в клубе. Пришли также Буянов и писатель. Модистка улыбнулась писателю как давнему знакомому.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил писатель.

Комиссия вновь заняла место в зрительном зале. Ансамбль закончил исполнение песни о тракторах, и писатель бурно зааплодировал.

— Кто этот псих? — спросила начальница Буянова.

— Это писатель Скоробогатов, — пояснил Буянов, — Мы его пьесу смотрели, а сейчас он изучает жизнь в нашем колхозе.

Начальница задумалась.

— Давайте следующую, — сказала она.

Тихомиров дал знак оркестрантам. Раздался разбойничий свист, вступила гитара, саксофон и барабан, и Ильин запел песню примерно такого содержания. Жила-была в деревне бедовая семья. Грабила купцов на тракте, поджигала помещичьи усадьбы, поэтому фамилия у них была Буяновы. Из этой семьи вышли и храбрые белые офицеры, и такие же храбрые красные командиры. Красный командир Буянов из идейных соображений убил белого офицера Буянова. Потому что время было такое: или ты, или тебя. Потом красный командир Буянов проводил коллективизацию и, борясь с опиумом для народа, взорвал в деревне церковь. Его сын во время войны был командиром партизанского отряда и взорвал железную дорогу. У партизана Буянова родились два сына. Один теперь строит железные дороги, другой восстанавливает старые разрушенные церкви как памятники архитектуры. У железнодорожного строителя и реставратора Буяновых тоже родились сыновья, но что они будут делать, даже и угадать невозможно. Жизнь идёт кругами, но — такая жизнь.

И снова началось обсуждение программы.

— Песня про трактора стала яснее, — сказала начальница. — Но не лучше. А вот песня про Буяновых — это чёрт знает что. Извините! Я категорически против. И надеюсь, что у парторга на этот раз всё-таки появится точка зрения.

— С точки зрения фактов, песня правильная, — сказал Буянов. — Это про нашу династию Буяновых, я к ней тоже имею отношение. А может, мы точку зрения товарища писателя послушаем?