Москва слезам не верит

Когда Татьяна танцевала с Уваровым, стоял в одиночестве Петров…

А потом Петров стоял у входа на танцплощадку, пытаясь рассмотреть в толпе Татьяну. Татьяну он так и не увидел, зато увидел Уварова, который вышел с несколькими парнями и остановился невдалеке, наблюдая за Петровым.

Петров огляделся — танцплощадка опустела. К нему подошел Борис и сказал:

— Михаил Петрович, кажется, вас собираются бить.

— Кажется, да, — согласился Петров.

— Мы вас проводим, — сказал Борис и позвал: — Витя!

К ним подошел плотный молодой человек.

Борис, Виктор и Петров шли по улицам Красногорска, за ними, на некотором отдалении, двигалась группировка Уварова.

— Михаил Петрович, — говорил Борис, — мы тут толковали между собой. Нехорошо получается. Вы исследуете, а мы вроде подопытных кроликов. Ничего не знаем. Может, рассказали бы что и зачем? Я говорил в парткоме. Там такое мероприятие поддержат.

— Давай, — сказал Петров. — Расскажу.

— Тоща после работы в красном уголке, — сказал Борис.

— В уголке жарко, — сказал Петров. — Давайте у речки. Наберем пива,

— А это будет считаться мероприятием? — усомнился Борис.

— Конечно, — сказал Петров. — Суть ведь останется. А если к пиву вяленой рыбки и соленых сухариков, очень даже совместится приятное с полезным.

— Попробуем, — не очень уверенно согласился Борис.

Петров оглянулся. Группировка Уварова продолжала их преследовать.

— По-видимому, они начнут на пустыре у сквера, — предположил Петров. — С одной стороны — стена, с другой — пруд.

— Конечно, это нехорошо, — сказал Борис. — Но нам надо начинать первыми. Иначе накостыляют. А так у нас будет хоть внезапность.

— Пожалуй, драться придется, согласился Петров. — Но только я и он. Один на один. Так будет справедливо.

— Опасно, — сказал Виктор. — Он вас потяжелее килограммов на двадцать. Если зацепит — рассыплетесь.

— Ну, это еще надо зацепить. Федор! — крикнул Петров. — Ты меня, наверное, очень боишься, если собрал столько помощников. Давай один на один!

Уваров вышел вперед, расстегнул ворог рубашки, отпустил галстук,

Петров снял пиджак, и они пошли навстречу друг другу.

На следующее утро Петров и Людмила Ивановна продолжали прием.

— Начнем, что ли, — сказал Петров и потрогал пластырь под глазом.

— Пожалуйста. — Людмила Ивановна распахнула дверь, и в кабинет вошел Федор Уваров. — Федор, а чего тебе у нас надо? — удивилась она.

— Людмила Ивановна, — попросил Петров, — нам с Федором надо поговорить наедине,

— Что будем делать дальше? — спросил Уваров, когда Людмила Ивановна вышла.

— Ничего, — ответил Петров. — Вчера было семеро на троих. Завтра будет десять на десять, Послезавтра город разделится пополам. Потом все это перекинется на область, потом мы будем драться в масштабах Российской Федерации, потом…

— Я серьезно. — Федор был мрачен. — Государства договариваются, неужели мы не можем договориться?

— Государства могут, а мы — нет, — сказал Петров и добавил; — Федор, только она сама может решить…

— Решать буду я, — И Федор встал. — Не прощаюсь…

— Я тоже, — сказал Петров.

И снова Ольга была в инструментальной. Но теперь Вера Кутейщикова доже не старалась. Она подолгу искала инструмент, ходила медленно и уже не обращала никакого внимания ни на Ольгу, ни на ее секундомер.

Татьяна и Петров шли по Красногорску. На них оглядывались с интересом. Одна из старух даже остановилась и проводила их взглядом.

— Ну, уже пошло! — вздохнула Татьяна. — Теперь разговоров не оберешься.

— Каких разговоров? — спросил Петров.

— Ну, что Таньку Елкину приезжий подцепил…

— А может, она приезжего? — предположил Петров и добавил; — Тань, а ты на танцах плохо поступила.

— А я никак не поступила, — возразила Татьяна. — Я просто ушла,

— Все это, конечно, не так просто, — не согласился Петров. — Ты ведь как рассчитывала: с Уваровым пойдешь — я могу обидеться, со мною — Уваров тарарам устроит. Лучше сбегу одна пораньше. А сколько ни бегай, выбор придется сделать. Ты ведь знала, что меня бить будут?

— Точно не знала, но предполагала… — Татьяна улыбнулась.

— А в беде бросать нехорошо… Знаешь, человек, который думает только о себе, счастливым не бывает…

Татьяна внимательно посмотрела на Петрова и призналась:

— Если хочешь знать, я специально ушла. Если бы ты сбежал, я бы с тобой и разговаривать не стала. Какой это мужик, если он трус.

— Понятно, — сказал Петров. — Значит, это была заранее запланированная акция? А что ты теперь планируешь?

— Ничего не планирую. Будь как будет…

— Ну а если меня снова бить будут?

— Рядом с тобой встану, конечно… Если ударить не смогу, царапаться буду… Дальше не провожай меня.

— Почему? — спросил Петров,

— Вот наш дом. Я не хочу, чтобы нас увидела мама… У нее на меня другие планы…

На заводе начиналась вторая смена. На несколько секунд умолкли станки и наступила тишина. Но вот включился один станок, другой, гулко бухнул пресс, шум все нарастал. Завод продолжал работу.

В инструментальной была пересмена. Пришла Олимпиада. Вера молча сияла халат, надела пальто. Они с Олимпиадой не разговаривали.