Москва слезам не верит

— Ты не думай, я не какая-нибудь там, просто ты мне очень понравился. Понимаешь, я больше года не могла выдержать в деревне. Я выросла в городе, а еще два года отрабатывать… Ну не могла. Когда появился мой будущий супруг… Нет, любви особенной нет. Правда, парень симпатичный, научный сотрудник, из НИИ твердого тела. Их на картошку к нам присылали. Отдельная квартира кооперативная. Не он, конечно, родители построили. Он еще в младших научных… И я к нему в институт пойду работать. Математик — везде математик. Честно говоря, я всегда мечтала о прикладной математике.

— Насколько я понимаю, ты всегда мечтала о педагогике, если поступила в педагогический, — сказал Дивов.

— А теперь перемечтала, — ответила Алена. — Всю жизнь учить одному и тому же не для меня. Мне нужно движение, вперед и выше, может быть, я стану еще и знаменитостью, а разумное и вечное посеют здесь и без меня.

Дивов молча встал и начал одеваться.

— А вы, капитан, меня что, запрезирали?

— Нет, — сказал Дивов. — Просто мне пора убираться. Если меня кто-нибудь увидит, скандалы тебе ни к чему.

— Ты запиши адрес и мой телефон. У тебя же почти месяц отпуска. Можешь ко мне приехать.

— Я не буду записывать, и я не приеду, — сказал Дивов.

— Ну извини, — сказала Алена.

— Но если ты его не любишь, все равно когда-нибудь это лопнет.

— Когда-нибудь все лопается, — сказала Алена.

Дом Дивовых стоял в центре деревни, на площади, рядом с магазином и автобусной остановкой. Дивов видел, как на остановку пришла Алена и молодой парень с чемоданами. Подошел автобус. Парень вошел в салон. Алена медлила, она смотрела в сторону дома Дивовых.

Может быть, она видела стоящего у окна Дивова. Ей, по-видимому, что-то сказали, и она, уже не оглядываясь, вошла в автобус.

Дивов пришел на ферму к матери к вечерней дойке. Он помог разнести женщинам по стойлам доильные аппараты, и от его присутствия женщины оживились, посмеивались, спрашивали, почему он не в форме, спрашивали, когда он собирается жениться, высокие ли горы у него на заставе, будет ли война. Он им объяснил, что горы высокие и что про войну он ничего не знает. Но что они могут быть спокойны и что их защитят.

Потом все возвращались в деревню. Мать со своими пожилыми товарками шла впереди, а Дивов с девушкой Ниной, у которой был шрамик над бровью, шли сзади. Время от времени женщины на них оглядывались.

— А в какой институт вы собираетесь поступать? — спрашивал Дивов Нину.

— В архитектурный, — ответила она. — Я буду уже в третий раз поступать.

— А почему в архитектурный? — поинтересовался Дивов.

— А мне это очень интересно, — ответила Нина. — Я еще в шестом классе прочитала книгу Корбюзье и твердо решила, что буду архитектором. Это так прекрасно — проектировать новые города.

— А деревни? — спросил Дивов.

— И деревни тоже, — согласилась Нина.

— А зачем же вы тогда работаете на ферме? — спросил Дивов.

— Как зачем? — удивилась Нина. — Зарабатываю стаж.

— Но ведь стаж лучше зарабатывать на стройке, — сказал Дивов. — Это все-таки ближе к архитектуре.

— У нас в деревне мало строек, — сказала Нина. — Да и на стройке мало заработаешь.

— А вас что больше интересует, — спрашивал Дивов, — архитектура или заработки?

— А вы не иронизируйте, — спокойно ответила Нина. — У меня еще две сестры, а отца нет, и я сейчас зарабатываю деньги на учебу, потому, что мать мне не может помогать.

— Что же, благоразумно, — согласился Дивов. — Значит, вы все рассчитали на много лет вперед?

— А сегодня без расчета нельзя, — сказала Нина, — сегодня все рассчитывают.

— Ну а если влюбитесь, — поинтересовался Дивов, — скажем, в тракториста, выйдете за него замуж, и тогда вы будете вынуждены остаться в деревне.

— Пока этого нет, — ответила Нина, — поэтому и говорить об этом нечего. А влюблюсь, так он пойдет со мной.

— А если он скажет, чтобы вы пошли за ним?

— А я его не послушаю, — ответила Нина. — Потому что у меня есть цель, и я ее буду добиваться.

— Понятно, — сказал Дивов.

Оставшуюся часть дороги они шли молча.

Дивов с матерью работали на огороде, выдергивали кормовую свеклу.

Мимо шла девушка. Высокая, в джинсах, коротко стриженная.

— Кто? — спросил Дивов.

— Учительница. Русский язык и литература. Светланой зовут.

— Это интересно, — сказал Дивов.

— Ничего интересного, — сказала мать. — Ленива, себе дома не готовит, в столовую ходит. Два года у нас работает, кастрюли в дом не купила, не стирает, в район в прачечную ездит. За два года уже третий парень ее оставляет. У нее от тахты ножки отломились, так она вместо того, чтобы отдать починить, книжки подложила, так третий год на книжках и спит. Эта девка не для жизни. Ну а как тебе Нина с фермы?

— Целеустремленная девушка.

— Она тебе понравилась?

— Понравилась, — ответил Дивов. — Но с женщинами происходит что-то странное, мать. Все перед собой ставят великие цели, все хотят чего-то добиться, скоро, наверное, совсем не станет женщин, которые просто будут женами и будут рожать детей и воспитывать их. Это какой-то непорядок.

— Ну почему непорядок? — возразила мать. — У нас же равноправие.