Москва - Сталинград - Берлин - Прага

Массовый героизм солдат, сержантов и офицеров армии был высоко оценен партией и правительством. Тысячи воинов получили награды, а особо отличившиеся - звание Героя Советского Союза. Ряд соединений заслужил звание гвардейских: 197-я стрелковая дивизия стала 59-й гвардейской, 278-я - 60-й гвардейской, 159-я - 61-й гвардейской, 22-я мотострелковая бригада преобразована в 5-ю гвардейскую мотострелковую бригаду.

Теперь, оглядываясь на пройденный путь, хотелось бы высказать некоторые соображения, в частности по организационной структуре танковых и мотострелковых войск. К примеру, в Сталинградской битве мы располагали значительным количеством танковых и механизированных соединений. В составе Юго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов было 14 танковых и 5 механизированных корпусов¹¹⁵

. Два из них - 1-й и 26-й танковые корпуса - были в составе 5-й танковой армии, которая использовалась Ставкой на решающих направлениях. Остальные же 17 корпусов были отдельными и использовались командующими фронтов и командующими общевойсковых армий на разных направлениях. Опыт боев под Сталинградом дает право сказать, что нужно было объединить танковые и механизированные корпуса хотя бы еще в 2-3 танковые армии, что дало бы возможность более массированно и эффективно использовать эту ударную силу. Особенно это касается Юго-Западного фронта, где было 7 танковых и 2 механизированных корпуса.

Практика показала, что уже в районе Тацинской 25 декабря, когда танки оторвались от пехоты более чем на 100 км, возникла крайняя необходимость объединить под общим управлением 24-й и 25-й танковые корпуса. Была попытка свести их в группу Саданова, но эта импровизация ни к чему не привела, так как у Бада-нова средства управления были рассчитаны лишь на свои 4 бригады и корпусные части, а отнюдь не на 2 корпуса. Не было у него и тыловых органов, подобных армейским. Это же можно сказать и в отношении 17-го и 18-го танковых корпусов. Управление отдельными танковыми и механизированными корпусами издалека, из штаба фронта, не давало желаемого успеха, а в ряде случаев приводило к тому, что приказы из штаба фронта не соответствовали реальной обстановке, так как поступали с запозданием, когда обстановка уже изменялась. Танковые корпуса вынуждены были иногда действовать без должной согласованности между собой и общевойсковыми армиями, без учета оперативно-стратегической обстановки, и это зачастую не давало ожидаемого эффекта, а если бы они были объединены в танковые армии, имели бы постоянное, надежное оперативное управление, приближенное к полю боя, они находились бы непрерывно в поле зрения Ставки.

Этот вопрос нашел отражение в одном из телефонных разговоров между И. В. Сталиным и командующим Юго-Западным фронтом генералом Н. Ф. Ватутиным, состоявшемся в присутствии гене рала армии Г. К. Жукова. «Вообще вам надо иметь в виду, - говорил Сталин, - что танковые корпуса лучше пускать на дальние расстояния парой, а не в одиночку, чтобы не попасть в положение Баданова»¹¹⁶

. Бывали попытки равномерного усиления общевойсковых армий танковыми и механизированными соединениями. Но, как известно, стремление быть сильными везде приводит к общей слабости.

Второй вопрос, которого мне хотелось бы коснуться, - органическая связь между пехотой и танками в бою и в ходе операций.

Некоторые историки считают ошибкой усиление 5-й танковой армии в операции «Уран» (под Сталинградом) 6 стрелковыми дивизиями во время прорыва вражеской обороны, это якобы утяжеляло танковую армию.

К примеру, 4-й танковой армии, которой мне довелось командовать во время Проскуровско-Черновицкой операции, весной 1944 г. был придан 30-й стрелковый корпус из 1-й гвардейской армии, а под Тернополем весной того же года - 147-я стрелковая дивизия. При проведении Висло-Одерской операции в январе 1945 г. 112-я стрелковая дивизия из 13-й армии была также передана в оперативное подчинение 4-й танковой армии, как и 350-я стрелковая дивизия в Берлинской операции.

Победа Красной Армии над немецко-фашистскими войсками под Сталинградом является классическим образцом превосходства советского военного искусства над агрессивными доктринами «блицкрига». Наши офицеры и генералы приобрели навыки в ведении боя и управлении войсками в самых сложных условиях обороны и контрнаступления под Сталинградом. В битве на Волге участвовало свывде 2 млн. человек, 26 тыс. орудий и минометов, более 2 тыс. танков и столько же самолетов¹¹⁷

, что придавало операциям большой размах, небывалую динамичность и решительность действий. Это потребовало высокого напряжения моральных и физических сил, самоотверженности воинов и новых методов управления от всех командиров и начальников.