Москва - Сталинград - Берлин - Прага

 в начале войны стал первым Героем Советского Союза в борьбе за свободу Латвии. В дальнейшем за мужество и боевое мастерство ему было присвоено офицерское звание.

В бою под Даугавпилсом рядом с Середой храбро действовал старшина Р. Ф. Фатихов, уничтоживший 6 гитлеровцев. Отличились в этом бою заместитель командира полка по политчасти Н. Г. Бояр, помощник начальника отдела политической пропаганды дивизии по комсомольской работе С. А. Дрожжин, инструктор отдела И. М. Лемешенко, разведчики В. Каманин и А. С. Данилов, впоследствии ставший Героем Советского Союза. Командир зенитной батареи 46-й танковой дивизии лейтенант А. И. Кожевников 28 июня подбил 2 неприятельских самолета и уничтожил более 30 гитлеровцев. Умело руководил огнем командир дивизиона капитан А. С. Коченюк.

На соседнем участке действовал 92-й танковый полк той же дивизии под командованием майора Н. Г. Косогорского. Только за один бой он уничтожил в районе д. Сумбр 19 вражеских танков и до 200 солдат и офицеров, оказав существенное влияние на успех действий всей дивизии.

Улицы Даугавпилса были усеяны вражескими трупами, кругом пылали фашистские танки, торчали стволы разбитых орудий, стояли покореженные автомашины. Командир 8-й немецкой танковой дивизии генерал Бранденбергер укрылся со своим штабом в крепости на южной окраине города.

Понесли потери и мы. Погиб смертью храбрых командир артиллерийского полка подполковник Михаил Иванович Карасев - герой боев на Халхин-Голе, ранен был командир дивизии Василий Алексеевич Копцов и другие воины.

Уже ощущался недостаток горючего и боеприпасов. На некоторых танках оставалось всего по 2 - 3 снаряда. Обстановка требовала немедленного ввода в бой 42-й и 185-й дивизий. Но их продвижение тормозили удары вражеской авиации. После полудня, дав указания Копцову не выпускать противника из Даугавпилса, я с оперативной группой выехал в 42-ю дивизию, чтобы ускорить ее движение к городу. Координацию боевых действий 46-й дивизии и 5-го воздушно-десантного корпуса стал осуществлять генерал-лейтенант С. Д. Акимов. 185-я моторизованная дивизия боевое задание получила по радио.

В пути мы получили радиограмму: 42-я дивизия приняла, бой с передовыми частями 121-й пехотной дивизии 16-й армии фашистов в районе Краславы на Западной Двине (40 км восточнее Даугавпилса). "Авангард - майор Горяинов - продолжает двигаться на Даугавпилс. В бою погиб заместитель комдива по политчасти полковой комиссар Чураков", - доложил Воейков. Глубоко сожалели мы о гибели этого храброго воина-коммуниста.

Чтобы не терять времени, я поехал к авангарду, а по радио передал: "Горяинову. Ускорить движение, ударить на Даугавпилс.-Лелюшенко". Такую радиограмму нельзя передать открытым текстом, но и не было времени на шифрование. Мы, танкисты, изобрели свой способ. Указание, переданное Горяинову, выглядело так: "ГРАЧ (Горяинов), ВЕТЕР (ускорить движение), ГРОМ (ударить), ДАР (Даугавпилс), ЛОМ (Лелюшенко)". Всего пять слов. Их было легко запомнить и передать за несколько секунд. А в динамичном танковом бою дорога каждая минута. Противник, естественно, мог расшифровать наш текст, но к тому времени бой, вероятно, уже закончится.

Вскоре мы догнали командира 42-го мотострелкового полка А. М. Горяинова и командиров батальонов в нескольких километрах восточнее Даугавпилса, рассказали о самоотверженных действиях 46-й дивизии в городе. Слушали они с восхищением. Потом Горяинов сказал:

— Наши тоже под Краславой хорошо дрались. Взять, к примеру, старшего политрука Болотова - он первым бросился в бой, увлекая за собой остальных, или ефрейтора Костенко, который пленил трех гитлеровских солдат вместе с их командиром.

Этот случай меня заинтересовал. Попросил вызвать Костенко, и вскоре тот с улыбкой рассказывал:

— Гитлеровцев было шесть, а нас двое в головном дозоре.

Выскочили они из-за кустов, наставили автоматы и давай кричать по-своему, вроде: "Сдавайся!". Нет, думаю, так не пойдет. Мы с Куликовым прыгнули к кустам, а там - яма с водой. За руку Куликова крепко уцепился фашист. Я ударил его прикладом, и он повалился в воду. Остальные окружили яму. Надеялись, видно, взять нас живыми. Я крикнул своим: "Здесь фашисты!". Тут-то и подоспело основное ядро нашей разведгруппы. Немцы - наутек. Я успел дать очередь. Двух убил сам, одного - Куликов. Остальные сдались.

Поблагодарив ефрейтора за находчивость, я решил допросить пленных. Из их показаний следовало, что якобы левее 121-й пехотной дивизии врага, у Западной Двины, действуют еще части какой-то другой дивизии. Видимо, после нашего удара в Малиново и в Д-аугавпилсе противник направил новые силы несколько восточнее, чтобы попытаться быстро форсировать реку, а затем обрушиться на фланг и тыл нашей 46-й дивизии, сражавшейся в городе.

Вскоре это предположение подтвердилось. Разведгруппа капитана Рябченко установила, что в 8 - 10км восточнее Даугавпилса гитлеровцы переправляются на северный берег и уже заняли небольшой плацдарм.

— Вот и наступил ваш черед, майор! - говорю Горяинову.