Москва, Токио, Лондон - Двадцать лет германской внешней политики

Часто я размышлял над почти необъяснимой психологической переменой, которая произошла с Ханке, когда за несколько лет он из порядочного и мужественного человека превратился в кровожадного и развращенного деспота. Я согласен с объяснением, предложенным мне, что он стал жертвой абсолютной власти, которой обладал. Не привыкший к власти и ответственности, налагаемой ею на человека, он принял этот сильнодействующий наркотик и стал преступником. Здесь можно повторить сентенцию лорда Эктона: "Любая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно".

Я также познакомился с другим типом наци. Это был герр Стрекорус, шеф NSKK - нацистского автомобильного батальона, расквартированного в Силезии. Но не это было его постоянным занятием. Кроме этого он был еще и владельцем огромной фабрики, которой нацисты наградили его за заслуги. Поскольку он был назначен японским почетным консулом в Силезии, а я был президентом германо-японского общества, нам приходилось тесно сотрудничать. Он был внушающим доверие человеком, преуспевшим экономически и социально и наслаждавшимся приятностями жизни. Он информировал меня о намерениях и надеждах, лелеемых в высших партийных кругах.

Другим типом наци был Landrat (начальник окружной администрации в нацистской Германии. - Прим. перев.) округа Голдберг, к которому относился и Гродицберг, герр Дел юге, брат пресловутого полицейского генерала и "протектора" Богемии. Он был старым партийцем и прошел путь от ортодоксального последователя Гитлера до ярого противника режима. Он предавался неограниченной критике людей и методов, распространенных в те дни, и был впоследствии смещен на куда менее приятный пост, а на его место пришел чиновник старой школы. Однако влияние кадровых государственных чиновников падало все больше и больше, и партийная бюрократия превратилась в абсолютного диктатора не только в низовых административных единицах, но и в Берлине.

Я был слишком увлечен политикой, чтобы испытывать полное удовлетворение от управления имением. События огромной важности происходили в мире, не нарушая моей полной изоляции. Хотя я твердо решил не играть больше активной роли, я все-таки намерен был поддерживать связь с внешним миром и оставаться в курсе событий, происходивших как внутри Германии, так и за ее пределами. Проблема состояла в том, как добиться этого без того, чтобы оказаться в центре внимания и лишнего паблисити. Как и всегда в своей жизни, я ждал случая и пользовался им, не форсируя событий.

Исходной точкой стало участие моей жены в работе Красного Креста. По просьбе окружной организации Красного Креста мы объездили почти все небольшие городки и деревни округа Голдберг, читая лекции о зарубежных странах, в которых нам довелось побывать. Моя жена демонстрировала свои фильмы, а я добавлял к ним несколько сопутствующих замечаний. Плата за входные билеты шла в фонд Красного Креста. Одно из наших первых представлений в Голдберге имело большой успех, особенно несколько цветных фильмов, показывающих жизнь Великобритании - выставки крупного рогатого скота, уик-энды и Лондон. Kreisleiter сиял от радости и настоял на том, чтобы мы повсюду повторили это представление, однако спустя несколько дней он позвонил мне и мягко сказал, что некоторые партийные товарищи возражают против показа фильмов о британской жизни, поскольку они-де дают слишком благоприятное представление о нашем враге. Я успокоил крейсляйтера и отправился показывать фильм.

В более крупных городах Силезии некоторые организации просили меня прочитать лекции - в основ-ном о России, Японии и Великобритании. Я предпочел Gesellschaft fur Wehrwissenschaft und Wehr Politik - ведущее общество по изучению военной науки, исповедующее идеи самых знаменитых германских стратегов - генералов Клаузевица, Мольтке и Шлиффена. Круг людей, входивших в это общество, привлек меня своей влиятельностью и непартийностью. Я также случайно прочел несколько лекций и для Volksbildungs Werk - организации, созданной партией для распространения знаний о зарубежных странах и содействия образованию.

Это была, в общем, полезная и ценная организация, преследующая в своей деятельности не только узкие партийные цели. На лекциях, наряду со стойкими нацистами, присутствовали ученые, инженеры и техники, а также представители самых разных слоев общества. Самой ценной чертой этой организации был ее добровольный характер. Посетителям приходилось платить входную плату, и аудитория состояла из усталых домохозяек, которые приходили со своими хозяйственными сумками, а также рабочих, ремесленников и интеллектуалов. Я гордился тем, что на моих лекциях всегда толпился народ, несмотря на тот факт, что я лишен ораторского мастерства и блеска, хотя и способен говорить по делу и без бумажки. Когда я спрашивал, почему эти люди пришли на мои лекции, мне отвечали, что их тошнит от партийных ораторов и что они хотят, чтобы их учили люди объективные.