Москва, Токио, Лондон - Двадцать лет германской внешней политики

Но больше всего меня привлекал Киото - культурный центр Японии и - в еще большей степени - религиозное святилище в Паре, где я провел несколько самых счастливых за все время моего пребывания в Ниппон дней. Киото действительно утратил большую часть своего очарования за те тридцать лет, что прошли после моего визита сюда во время первого кругосветного путешествия. За это время он превратился в процветающий индустриальный город с миллионом жителей, и в этом процессе роста величественные старые храмы и дворцы почти растворились в море современного дорожного движения и шума. Но они по-прежнему существовали. Старомодный отель "Мияко" все так же стоял на старом месте и благодаря владельцу, д-ру Ниши, получившему степень доктора в Лейпциге, по-прежнему в большей степени был домом для друзей, нежели прибежищем для странников. А рядом, в часе езды на машине, находилось озеро Бива, которое казалось почти океаном в сравнении с незначительностью и мелководностью большинства других японских озер. Здесь можно было убежать от городского шума, гуляя по тихому холму, где жил поэт Басе, японский Омар Хайям, и где он задумывал свои изящные, прелестные 17 или 32-слоговые стихи.

Профессор Траутц, президент германо-японского культурного института, был знающим и увлеченным толкователем духовного наследия Киото. Именно в те годы началось возведение нового здания Kultur-Institut (культурного центра. - Прим. перев.), на строительство которого японские друзья Германии сделали крупные денежные пожертвования, и стройка эта символизировала растущий интерес, который испытывали оба народа к культурным достижениям друг друга.

Однако в еще большей степени меня привлекало старое японское и китайское искусство. Поскольку японцы избегают каких-либо проявлений национализма в отношении китайского искусства, которое они коллекционируют почти столь же страстно, как и свое собственное, Япония была раем для коллекционера и поклонника восточного искусства. Почти все те же самые торговцы антиквариатом что и тридцать лет назад, были на своих местах, и среди них Яманако, прославившийся на весь мир благодаря прекрасному антиквариату и низким ценам. Он с энтузиазмом приветствовал меня в своем магазине.

Так как даже торг совершается в Японии с некоторыми элементами грации, посещение торговцев антиквариатом - лучшее средство узнать Японию с одной из наиболее милых ее сторон: утонченный вкус и совершенное мастерство ее ремесленников, скрытое почти до точки исчезновения сильнейшим желанием избежать какой-либо помпезности.

Чем меньше внешнего очарования у произведения искусства или здания, тем выше оно ценится в Японии. Можно упомянуть в этой связи гончарных мастеров, и прежде всего семью Раку - гончарную династию из Киото как наиболее яркий пример. Я побывал в мастерской этого ремесленника-художника, который принадлежит уже к двадцатому поколению семьи и профессии. Как свой собственный шедевр и олицетворение своего художественного идеала и ремесла, каждое поколение семьи создавало чайные чашки, воплощая в этих скромных предметах повседневной жизни свой идеал красоты и многовековой опыт работы. Необходима крепкая самодисциплина, чтобы выразить художественную идею и страстное желание красоты в крошечном предмете глиняной посуды всего лишь несколько дюймов высотой. И даже сын мастера, шестнадцатилетний юноша, пытался создать чашку по своему собственному вкусу, и довольно удачно. Нет нужды говорить, что полный набор чашек Раку - одно из величайших сокровищ для любого коллекционера. И кроме мастерской семьи Раку я обнаружил их лишь в музее Метрополитен в Нью-Йорке и еще некоторые из них в доме американской леди, живущей в Лондоне.

Хотя и сосредоточенные здесь в более концентрированной форме, искусство и история Японии производили огромное впечатление на посетителя Нары. Это место избежало пагубного воздействия современной индустриализации, и посетитель испытывает благоговейный трепет, знакомясь с культурными и историческими традициями, зародившимися 1200 лет назад. Соединение величественных деревянных храмов с мягким изгибом крыш и леса из старых, гигантских криптомерии, каменных фонарей, которые освещают дорожку, ведущую к храму, и изящных ланей, бродящих между похожими на готические колонны деревьями, заставляет проникнуться духом, который породил это святилище: эти храмы поднялись не просто как храмы, не только для того, чтобы произвести впечатление на посетителя своим великолепием и пышностью. Гармония и простота их пропорций, совершенное соединение природы и искусства были предназначены для того, чтобы возвеличить душу истинно верующего.