Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий

Невозможно представить, что Юрий Дмитриевич, долго правящий в подмосковном Звенигороде, ходивший в успешные военные походы по поручению Василия I, имевший надежную поддержку в Галиче, сформировавший сильное войско, одержавшее победу над великим князем на р. Клязьме, не обладал своим кругом бояр и служилых людей[261]. О наличии таких людей косвенно свидетельствует договор конца XIV в. между Василием Дмитриевичем и Юрием Дмитриевичем[262]. Служилые люди, помогавшие ему в ратном деле, должны были стать теми, на кого он мог опереться в управлении Москвой. Возглавить эту группу вполне мог С. Ф. Морозов, представитель московского боярского рода, одновременно галичский и звенигородский землевладелец[263]. Он, вероятно, и оттеснил И. Д. Всеволожского, который немало способствовал приходу к власти Юрия Звенигородского и имел все основания рассчитывать на высокое положение у великокняжеского престола.

В Никоновской летописи представлено описание конфликта московских бояр Семена Морозова и Ивана Всеволожского [ПСРЛ, т. XII: 18]. Таким образом, Всеволожский был вынужден покинуть лагерь Юрия Дмитриевича и бежать к Василию II с надеждой на прощение [ПСРЛ, т. XXVII: 344]. Отъезд Всеволожского и убийство Морозова Василием Юрьевичем и Дмитрием Юрьевичем привели к потере контроля над ситуацией в городе звенигородским князем, и стало «непрочно ему седение на великом княжении» [ПСРЛ, т. XXIII: 147], «не остался у отца ихъ Москвичь никого» [ПСРЛ, т. V: 265]. Юрий Дмитриевич покинул Москву, заключив с Василием II мирный договор [ДДГ: 75–80 (№ 30)], но ненадолго.

A. Л. Юрганов писал: «Юрий Галицкий вынужден был уйти из Москвы и уступить власть великому князю, потому что создана была уже система власти, которая предполагала, что служить выгоднее одному роду, ибо возникла, прежде всего, корпоративная связь великого князя как представителя определенной семьи с жалуемыми служилыми людьми» [Юрганов 1998: 168–169]. Вероятно, отчасти ситуация сложилась именно так.

20 марта 1434 г. звенигородский князь снова разбил войско великого князя у Николы на Горе в Ростовской земле. На его сторону перешел бежавший в Тверь союзник Василия II можайский князь Иван Андреевич. Соединение сил двух местных князей, имевших высокое положение среди Московской династии Даниловичей, видимо, было многообещающим, так как и в третий раз представитель мятежной галицкой семьи Дмитрий Шемяка захватил Москву с помощью Ивана Можайского.

B. Н. Бочкарев и Н. С. Борисов отмечали непростой характер решения великого князя: Василий II после поражения в битве снова не стал искать убежища в Москве [Бочкарев 1944, т. II: 45; Борисов 2003: 43]. На этот раз Василий II отъехал к Новгороду [ПСРЛ, т. XXV: 251]. Борисов писал: «Несомненно, здесь скрывалась та же причина, что погнала его прочь из Москвы после поражения на Клязьме весной 1433 года. Молодой великий князь не доверял москвичам и ожидал измены с их стороны» [Борисов 2003: 43].

31 марта 1434 г. после недели пассивной осады Юрий Дмитриевич овладел Москвой. Летописи не отразили обстоятельств боя за город. Московские источники ограничились краткой формулировкой: «город взят» [ПСРЛ, т. XVIII: 174; т. XXV: 251; т. XXVI: 190; т. XII: 20]. Софийская первая летопись и Псковские летописи лишь упомянули, что москвичи же город ему «отвориша» [ПСРЛ, т. V: 266; т. V, вып. 1: 42; т. V, вып. 2: 129]. В Бальзеровском списке Софийской первой летописи уточняется: «…князь же Юрьи Дмитриевич прииде ко граду къ Москве сража не же отвориша есмь град москвичь» [Бальзеровский список: л. 300 об.]. Ермолинская летопись отметила роль того, кто был во главе столицы и, по всей видимости, отвечал за оборону города: «…а на святой недели городъ ему отворили в среду же, воевода был Романъ Ивановичъ Хромого» [ПСРЛ, т. XXIII: 148]. А. П. Синелобов связывал такую бескровную сдачу города Юрию Дмитриевичу в 1433 и 1434 гг. с недовольством в широких кругах москвичей пролитовской ориентацией правительства Софьи Витовтовны[264].

Судить о политике великого князя Юрия Дмитриевича в Москве между 25 апреля – 28 сентября 1433 г. и 31 марта – 5 июня 1434 г. крайне сложно, свидетельства о ней скупы и носят отрывочный характер. Вряд ли к политической программе можно отнести передачу Коломны Василию II, поскольку сама направленность такого решения вызывает серьезные вопросы.

У В. Н. Татищева присутствует комментарий захвата Юрием Дмитриевичем Москвы в 1433 г.: «Юрий, пришед в Москву, начат многи грабити и казнити, что ему преж не помогали» [Татищев 1996: 248]. Однако в действиях князя нет ничего неожиданного и особенного, так поступил бы любой правитель на его месте, овладевший городом соперника.

В 1434 г. Юрий Дмитриевич вел себя еще более решительно. По псковским источникам, он захватил казну великого князя [ПСРЛ, т. V, вып. 2: 129], выслал его мать и жену в Звенигород или Рузу. В этот период своего правления он стал чеканить собственную монету с изображением Георгия Победоносца [Мец 1974: 54].