Москва в решете

— Ну, и что? Он вам сказал что-нибудь конкретное? — участковый улыбнулся.

— По крайней мере, он видел приходящих в эту квартиру. И ещё эта женщина в моей дублёнке, которую мы видели…

— Я понаблюдаю за квартирой. Звоните через недельку, — повторил участковый. — Скажите, а вас что-нибудь насторожило четвёртого января, когда вы ехали сюда? Ну, хоть что-нибудь, а?.. — Изотов внимательно глядел на Ирину. — Ну, что вам показалось странным? — настаивал участковый. — Ведь вы ехали к незнакомым людям.

— Если только вопросы, — наконец ответила Ирина. — Знаете, меня по телефону выспрашивали как-то чересчур подробно.

— А именно? — Изотов вытащил блокнот и приготовился записывать.

— Есть ли у меня дети? Сколько им лет? Откуда я, — перечислила Ирина.

— Я всё понял, и не устраивайте здесь больше поста наблюдений, — участковый убрал блокнот и посмотрел на часы. — Договорились?

— Почему? — сварливо поинтересовался водитель.

— Чтобы пожаров не было! — участковый сердито взглянул на него, попрощался и был таков.

Из разбитого чёрного окна на улицу рывками выходил пар.

— Милиция подключилась, ну-ну… — шеф-редактор надолго замолчал. — Так-так, Ирина Кузьминична, эту неделю вы работаете с бригадой «Срочно в номер», а потом посмотрим на ваше поведение. Согласны или хвостом вильнёте?..

— Согласна, — вздохнула Ирина. — Вы меня берёте в штат?..

— А почему бы и нет? Вы красивая, я чертовски хорош собой, — подмигнул Пятницкий. — Красивые женщины на дороге не валяются!.. А ну-ка повторите главное правило журналиста!

— Не забывать проверять найденную информацию хотя бы в двух источниках, — пожала плечами Ирина.

— Идите, работайте, — кивнул Пятницкий. — Будут вопросы или какие предложения, тогда добро пожаловать ко мне! — подмигнул он.

ПУШКИНО

— На работу взяли, значит, скоро съедешь от меня?.. — Тётя Фира задавала этот вопрос по нескольку раз на дню и выжидательно смотрела, словно не верила ни одному слову Ирины.

— Пока нет, — Ира сидела на полу и играла с Пашкой.

— Оставайся у меня, живи, — в который раз повторила она. — Теперь вижу, ты и впрямь журналистка. Красивая ты, Ирка!..

— Да, ладно! Нашли меня на улице, как бомжиху, а теперь дразнитесь, — засмеялась Ирина.

Тётя Фира сидела, пригорюнившись.

— Значит, ты ходила на ту квартиру? — наконец, спросила она.

— Да, зашла вместе с участковым. Три пустые комнаты со старьём… Участковый обещал проследить, может быть, задержит того, кто туда придёт.

— Значит, в той квартире муж жену убил, господи прости? — вздохнув, уточнила тётя Фира.

— Да, — Ирина кивнула. — Несчастные заброшенные старики, сын в тюрьме умер.

Тётя Фира покачала головой и налила стопку из почти пустой бутылки, а выпив, прокашлялась.

— Вот так-то, и в Москве люди вешаются, — тяжело вздохнула она. — А у нас тут, ничего, правда, Ир? — обвела она глазами свою тесную комнатёнку.

— Правда, Фирочка! — Ира схватила Пашку и легонько подбросила его вверх. Пашка басом засмеялся.

— Мужик растёт, — тётя Фира поморгала и вытерла влажные глаза. — Почему моя Ирка не похожа на тебя, а?.. Вон ты как быстро поправилась, а она не смогла. Живучая ты, Ирка, тебе всё до лампады. Ей бы так!..

Ирина промолчала.

СРОЧНО В НОМЕР

За неделю в машине бригады «Срочно в номер» Ирина объездила пол-Москвы. Все, кто попадал на работу в эту малоуважаемую и ненавидимую газету, начинали с работы в летучей бригаде.

Погода стояла морозная, работа нравилась, и Ира вдруг почувствовала — у неё всё получится. «Встряхнись, Ирка!» — сказала она себе. А в четверг в бригаде появилась Виталина. Ирина наблюдала, как утром подъехала к редакции красная «Киа Кларус» и из неё вышла ослепительная дива в рыжем полушубке и лакированных чёрных сапогах.

— Рогова, — представилась она и добавила, глядя на битые редакционные «Жигули»: — Ненавижу нищих и убогих!

Ирина промолчала, а когда они зашли выпить кофе в редакционный буфет, поинтересовалась, что и кого Виталина имела в виду.

— Некоторые кичатся своей убогостью, а можно просто жить, — Виталина курила, презрительно жмурясь.

— Не все же сильные, — Ирина вдруг почувствовала, что безумно устала от работы и людей за всю эту неделю. Она с трудом сидела на высоком стуле у бара, пытаясь держать спину.

— Ну, конечно, слабым быть проще, — Виталина окинула кафе уничижительным взглядом. — Кто-то пьёт, кто-то не вожделеет работать, а другие согласны прожить в качестве скотов всю жизнь!.. Чего стараться-то? Хрю-хрю, да хрю-хрю!..

— Ты очень строга к людям, — Ирина устало улыбнулась. — Давно работаешь в «Сплетнице»?

— Не очень. Просто хочу попасть в штат. А вообще-то я — ресторанный критик! — Виталина положила сигарету в пепельницу, не затушив, и та продолжала дымить. — Не хочу отрываться от жизни! — помолчав, пафосно произнесла Виталина и, взяв сумку, пошла в туалет, маленькие шпоры на сапогах звонко клацали при ходьбе.

— С Роговой не связывайся, Ир, — мимо прошёл с тарелкой пончиков фотограф Кочкин, который был с Ириной в Колодезном переулке. — Она — без башки.

— В смысле? Может, без башни?..