Москва в решете

— Наверное, я сплю? — повторяла Ирина, пока шла за хозяином дома. — Этого не могло произойти со мной… С Яшкой… С моей семьёй… Не могло, не могло, не могло!

Кузьма Иванович, Ирин отец, дремал всё на том же стуле, его кепка лежала на пыльном правом ботинке. Ирина подняла кепку и, похлопав отца по плечу, тихо позвала:

— Пап, поехали… Просыпайся, пап, — Ирина потрогала отца за руку, и рука упала, как неживая. — Ты что?.. Папка, просыпайся, — повторила Ирина, наклонившись совсем близко к отцу. — Тебе плохо, пап?.. Тебе плохо?!

Давид Абрамович Штангенциркуль наклонился и тоже потрогал Ириного отца за плечо.

— Клапан перегорел, — через пару секунд сказал он и тихо добавил: — Всё, его больше нет, Ира…

Сквозь тишину, которая накрыла её, словно сугроб, Ирина едва услышала голос Штангенциркуля. Кто-то взял её за плечи и вывел на улицу, посадив у дома на какой-то старый стул без спинки.

— Он как бы заснул, Ира, — несколько раз повторил Давид Абрамович ей в ухо. — Он как бы заснул, Ира…

— Если бы! Если бы!.. Если бы!..

Ирина услышала знакомый журчащий голос и подняла глаза — над крышей кругами летали голуби…

ПЕЧАЛЬНЫЙ ПОЕЗД

Поезд отстукивал уже полночи, с каждой минутой накручивая километры к Москве. Прошло четыре дня после того, как Кузьма Иванович задремал и больше не проснулся…

«Надо жить дальше. Прошлое закончилось, а будущее ещё не началось.

Ты обязательно найдёшь Яшку, Термит точно в Москве — там легче затеряться!» — опекал Ирину Давид Абрамович Штангенциркуль.

В купе на нижних полках спали две женщины, пожилая и молодая — Ира и её мама. Рядом с Ирой посапывали двое неулыбчивых мужчин — Пашка и его друг-заяц с одним-единственным ухом.

«Девятого мая в Москву летел мужчина с ребёнком. Ребёнок спал. Фамилия мужчины Краскер Юрий Тихонович. Жировик на шее у мужчины?.. Был, — вспомнила стюардесса местной авиалинии. — Мальчика, он называл сыном, соответствующая запись в его паспорте была».

То, что это был Термит — сомнений не возникало, паспорт на фамилию Краскер, по данным милиции, был утерян его владельцем больше года назад. У настоящего Краскера тоже имелся четырёхлетний сын. Как их пропустили, ведь ориентировки и фотографии Яшки были у каждого милицейского поста в городе? Было утро праздничного дня, а Термит походил на замотанного жизнью очкарика в дешёвых мятых брюках и пиджаке десятилетней давности. Этакий зачумленный жизнью папашка, едущий с обожаемым отпрыском в гости к московской бабушке. К тому же мальчик сладко спал…

Скорый поезд прибыл на Ярославский вокзал ранним утром 15 мая.

— Мы его найдём, мам? — Ирина оглянулась на маму, которая несла Павла Всеволодовича Козлова. Тот, в свою очередь, хмуро оглядывал вокзал и грузчиков с тележками, прижимая к себе зелёного зайца в клетчатых трусах.

— Найдём, дочка! — убеждённо кивнула мама. — Яшка нас сам найдёт, вот увидишь…

Павел Всеволодович зевнул и, открыв глаза пошире, начал что-то тихо напевать.

У дома на скамейке сидела и клевала носом бабушка Александрова (ударение на «о»). Ирина поздоровалась и открыла дверь подъезда домофонным ключом. В квартире было пусто и очень тихо. На плите криво стоял холодный сухой чайник… Ирина опустилась на стул и заплакала. Её душила боль.

Капитан по розыску пропавших людей Ольгин, к которому направил Ирину дежурный ОВД, принял заявление о пропаже её сына и выслушал всё, что она знала о человеке по фамилиям Термитов и Краскер. Яшкины фотографии и словесный портрет Термита-Краскера, по словам капитана Ольгина, в тот же день вошли в базу поисковых данных.

— Делу дан ход, но сами понимаете, сколько таких дел в данный момент. Если же он вам позвонит, сразу подключайте диктофон. В общем, не мне вас учить! И наберитесь терпения, оно вам не помешает, — сказал напоследок капитан.

— Пятницкий в командировке, — ответила Ирине секретарь «Сплетницы», когда Ирина позвонила туда. — Вас, в связи с прогулами, вывели за штат, но на работу, конечно, выходите, Ирина Кузьминична! В бригаду «Срочно в номер»…

Телефон Архидьяконова не отвечал. Ирина набрала номер мобильного Виталины — он отозвался маршем Мендельсона из её же спальни.

«Похоже, что-то произошло, пока я была в Томске, — подумала Ирина. — Но вот только что?»

В баре «Толедо», куда заглянула Ирина, бутылками жонглировал незнакомый, похожий на вьетнамца, бармен.

— Здравствуйте, мне «чинзано», — села, положив локти на стойку, Ирина.

— Секунду, — кивнул бармен.

— А где Бахтын? — спросила Ирина, с улыбкой глядя на ловкие манипуляции бармена.

Бармен осторожно взглянул на неё и прекратил улыбаться, и Ирина через полчаса вернулась домой. Пашка спал в старой кроватке, которую она так и не успела выкинуть. Зелёный заяц сидел у него в ногах… Ирина выглянула в окно, на скамейке у подъезда всё ещё дремала бабушка Александрова (ударение на «о»).

— Давай её к нам позовём? — спросила мама, разглядывая бабушку сверху из окна.

— Мы сами тут с тобой на птичьих правах, мамочка! — напомнила Ирина.

Половина восьмого вечера раздался скрежет в замке, Ирина выбежала в прихожую и с облегчением увидела на пороге маму Виталины — Лидию Ивановну.