Москва в улицах и лицах

Маленькая Волхонка была полигоном, где утверждался николаевский стиль. Царскую волю исполнил тридцатилетний Константин Тон, с детских лет прошедший школу классицизма в стенах Академии художеств на Неве. Сын питерского ювелира хорошо рисовал. Умел хорошо рисовать Николай I, высоко ценивший эскизы Тона.

Император прекратил строительство храма Христа Спасителя на Воробьевых горах, начатого при Александре I. То был проект в классическом стиле. Ему хотелось, чтобы храм - памятник победы над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года появился в центре Москвы, которая принесла на алтарь Отечества самые большие жертвы.

Константин Тон создал образ храма таким, каким его пожелал видеть Николай I. Огромный собор под куполом с четырьмя шатрами напоминал пятиглавые соборы Кремля. Но где его поместить? Пустырей в центре восстановленной Москвы не осталось. Император выбрал место вблизи Кремля, на Волхонке, где в средние века возник Алексеевский женский монастырь. Его сломали и начали возводить небывалой величины собор. Работа длилась свыше сорока лет! Задуманная при Александре I, начатая при Николае I, продолжавшаяся все царствование Александра II, эпопея закончилась в начале царствования Александра III, в 1882 году...

На Волхонке на 103 метра над землей поднялся купол Храма Христа. На его золочение пошло 26 пудов чистого золота. Храм Христа не только служил главным кафедральным собором Русской православной церкви. Он играл роль музея Отечественной войны 1812 года. На его мраморных досках золотыми буквами светились имена погибших и раненых в боях офицеров, помянуты главные сражения, указано число выбывших из строя нижних чинов.

Золотой купол храма служил второй после Кремля доминантой Москвы, просматривался со многих точек, образуя виды один краше другого. "Иногда совершенно неожиданно из-за поворота вырастают на фоне неба его мощные золотые купола", - отмечал путеводитель "По Москве", вышедший в 1917 году под редакцией профессора Н. Гейнике. Это единственное достоинство, которое признавалось за храмом русской либеральной общественностью, принявшей храм, как все творения лейб-архитектора Тона, в штыки.

Профессорский путеводитель переходил на брань, когда приступал к описанию всего, что создано мастером. Кремлевский дворец назывался казармой, способной поразить малокультурного обывателя, вкус архитектора определялся эпитетом - малоразвитый. С еще большим сарказмом отзывались критики о храме Христа.

"Здание не поражает ни величественностью, ни стройностью линий. Бедность замысла не скрашивается барельефами, опоясывающими здание".

Такая предубежденность, усвоенная советскими искусствоведами, позволила Сталину без протестов общественности взорвать 5 декабря 1931 года храм Христа Спасителя. Его земля понадобилась для Дворца Советов. Второй раз в истории Волхонка привлекла к себе внимание первых лиц государства. Второй раз на том же месте началось грандиозное строительство. Ему предшествовали международные конкурсы. Победу одержал московский архитектор Борис Иофан, не только прошедший высшую художественную и инженерную школу в Италии, но и вступивший там в ряды итальянской компартии.

По его проекту дворец представал в виде многоступенчатой цилиндрической башни. Сталин предложил сделать ее пьедесталом гигантской статуи Ленина. Так до войны Волхонка, 15, стала главной строительной площадкой СССР. Заложенный фундамент мог выдержать нагрузку здания высотой в 415 метров. Большой зал дворца по проекту вмещал 21 тысячу человек, малый зал - 6 тысяч. Статуя Ленина достигала 100 метров высоты. Голова фигуры была настолько велика, что в ней предполагалось разместить библиотеку. Даже самый высокий американский небоскреб "Эмпайр Стейт билдинг" выглядел ниже этой громады, начавшей набирать высоту над обреченными кварталами центра. Все здания Волхонки, прилегающих к ней улиц и переулков, за редким исключением, намечалось сломать, чтобы образовать сомасштабные зданию площадь, подъезды. Дворец Советов должен был затмить Кремль, стать резиденцией правительства СССР, новым планировочным центром города.

Нет сомнения, грандиозный талантливый проект был бы реализован, если бы не помешала война. Смонтированный стальной каркас здания разобрали, чтобы его гора не служила ориентиром германской авиации. Металлические балки пошли на противотанковые "ежи"...

Никита Хрущев отрекся не только от сталинизма, но и от сталинской архитектуры. Возлюбленный вождем классицизм, как опору, партия выбила из-под ног советских архитекторов, подставив наспех другую, железобетонную плиту конструктивизма. Хрущев похоронил идею строительства Дворца Советов, построив в Кремле на порядок меньший Дворец Съездов. Заложенный на Волхонке фундамент покрыла хлорированная вода бассейна "Москва"...

Третий раз в истории Москвы улица превратилась в огромную стройплощадку на наших глазах. Идея возрождения храма после краха СССР и КПСС стала государственной. Ею проникся мэр Москвы Юрий Лужков. Его поддержал Президент России Борис Ельцын с условием, что строителям не потребуются средства госбюд-жета.