Москва времен Чикаго

— Друг друга, говорите, ищете? Вы-то, может, и ищете его. Только он вас вряд ли. Мягди Акиндинович нашей Люде „мерседес“ подарил. Это вам о чем-нибудь говорит?

Джульетта так и застыла с открытым ртом: следующий вопрос у нее буквально застрял в горле. Столько времени потратить на поиски этого ловеласа, специально приехать за ним в Сочи, бросить, наконец, из-за него мэра города, в котором она жила! А он уже увлекся какой-то местной Людой. И не просто увлекся, а дарит ей „мерседесы“!

Но больше всего в данный момент ее бесил тот пренебрежительный тон, который позволила себе эта официантка. Разумеется, приняла ее за обычную путану, которая повсюду бегает за богатым клиентом. Да и Зина глядела сейчас на нее довольно скептически.

И Джульетта вмиг перестала думать о дальнейших поисках Мягди. Теперь, когда она нашла его, когда стоило задать еще один вопрос и прийти к нему, он стал ей безразличен.

Прочь! Быстрее прочь отсюда! Подальше от места ее позора!

— Зина. — Она схватила подругу за руку. — Едем!

— Куда? — всполошилась та. — Я и коктейль еще не допила!

— Какой коктейль?! О чем ты говоришь! Мы уезжаем из Сочи. Чтоб даже никакого воспоминания об этом негодяе не было!

— Погоди! — попыталась остановить ее Зина. — Мало ли кто что скажет? Может, он и не дарил ничего. И не изменял тебе ни с какой Людой.

— И слушать о нем больше ничего не желаю! Я еду. А ты — как хочешь!

Зине ничего не оставалось, как последовать за ней. А так не хотелось уезжать из этого чудесного „Спутника“! Ей уже понравилось здесь все: и пляж, и коктейль, и даже тот молодой человек за соседним столом, который все время на нее поглядывал.

Но охота — пуще неволи. Она поняла, что Буланову теперь не остановить. И потому лениво, с испорченным настроением, поплелась за ней.

Получив от Ускова сообщение о задержании Джевеликяна, Генеральный прокурор тотчас решил сообщить эту радостную весть премьер-министру. Александр Михайлович был счастлив: поймать опасного преступника, дело которого на контроле у руководителей страны, — это для прокуратуры высокая честь. Еще более его обрадовало то обстоятельство, что это удалось сделать им самим, без помощи МВД и ФСБ.

„Наверное, грызут теперь ногти от зависти, что мы их обошли!“ — с чувством глубокого удовлетворения подумал Александр Михайлович и поднял трубку телефона правительственной связи.

— Соедините меня, пожалуйста, с премьер-министром, — сказал он дежурному спецкоммутатора. — Да, в Сочи.

Ответ не заставил себя ждать: видимо, Николай Николаевич находился сейчас в непосредственной близости от аппарата связи.

— Что случилось, Александр Михайлович, — веселым голосом отдохнувшего человека поинтересовался премьер-министр. — Джевеликяна что ли поймал?

— Угадали, Николай Николаевич: задержал.

— Молодцы! Благодарю за четкое выполнение государственного задания!

— Спасибо! Да, Николай Николаевич, — с плохо скрытым чувством торжества в голосе проговорил Генеральный прокурор, — можно дать „отбой“ моим коллегам из силовых министерств.

— А я им задания по этому вопросу и не давал, — признался премьер-министр.

— Как?!

— А зачем? Я был уверен, что вы справитесь сами. У вас работают такие асы! Один ваш этот сыщик… Как его? Усков? Чего стоит!

Генеральный прокурор на миг растерялся. В голове пронеслось множество мыслей со знаками вопроса в конце каждой. Даже промелькнула одна сакраментальная: уж не издевается ли над ним премьер-министр? Или, что еще хуже, так ли он был заинтересован в поимке Джевеликяна, как показывал?

Но он тут же прогнал эти мысли из головы и просто сказал:

— Спасибо за доверие, Николай Николаевич. Ускова я, с вашего согласия, представлю к правительственной награде и повышу по службе.

— Конечно, конечно, — тотчас согласился премьер-министр, — представляйте. Я немедленно дам свое согласие в Администрацию Президента. Мне ведь все равно туда докладывать. — И, помедлив всего мгновение, тихо и, как показалось Генпрокурору, вкрадчиво спросил: — Вы ведь не звонили еще Президенту?

— Нет, Николай Николаевич, я всегда соблюдаю субординацию.

— Вот и прекрасно, — одобрил Николай Николаевич. — Вам — искать и ловить, мне — докладывать.

„И получать награды“, — мысленно докончил за него Генеральный прокурор, но вслух, конечно, этого не сказал.

— Я сообщу вам о ходе расследования. Материалы дела Джевеликяна практически готовы для передачи в суд.

— Да вы не спешите, — посоветовал премьер-министр. — Надо к этому вопросу отнестись серьезно: это все же не рядовой преступник. На его совести наверняка еще немало жертв, кроме этой несчастной журналистки.

— Конечно, „висяков“, то есть нераскрытых заказных убийств, в которых подозревается Джевеликян, немало.

— Вот и прекрасно, — почему-то выбрал именно это неподходящее слово Николай Николаевич. — Расследуйте.

И положил трубку.