Москва за океаном

Так, кстати, про медицину: почему ж детей-то нет, какие версии? Часто приходилось там слышать — от приезжих, разумеется, от разных иммигрантов, которым обидно, что они не коренные жители, а как бы лимитчики, — что-де нация вырождается. Болезни там, бесплодие и прочее — не что иное, как результат проклятия инков и иных обиженных индейцев. Сама же Пэт грешит на гормональные противозачаточные пилюли; штука вроде удобная, но никто не знает, как она аукнется лет через двадцать. Вот, кстати, может, Пэт это сейчас и узнаёт. И видит, что ничего хорошего…

Еще, конечно, она подозревает воздействие возраста. Ведь решение о том, что пора размножаться, семья Биларди приняла четыре года назад, когда Пэту и Ларри было по тридцать пять лет. До этого в семейных планах такой графы вообще не было: сначала надо было сделать карьеру и заработать для будущих детей денег. Поэтому они были отложены до лучших времен, времена эти лучшие вроде уже, по всем подсчетам, наступили, а детей все нет. Увы.

В такой ситуации при известной широте взглядов — чего, казалось бы, проще, чем усыновить ребенка? Но на белых сирот в Америке записываются, как мы когда-то на телевизоры, и надо ждать годами… На сирот черных — каких усыновила уж четверых семья москвичей Киселевских — широты взглядов не хватает… И вот в прошлом году добрые люди познакомили Биларди с беременной девушкой, которой будущий ребенок был не нужен. Так эта девушка тоже очень жестко держалась за семейное планирование и отступать от принятого ранее решения не собиралась. То есть раз она ребенка не планировала, так и воспитывать его не будет точно. В то же время она не могла отступить и от религиозных убеждений, которые не позволяли ей отправиться в абортарий. Так вот Пэт и договорилась с решительной девушкой, что будущего ребенка усыновит (такое там, кстати, сплошь и рядом бывает). Ближе к родам к донорской мамаше был послан специальный юрист, чтобы оформить документы. И вот в роддоме он столкнулся с другим юристом! Тот выписывал справки на того же самого ребенка, но для совершенно других родителей, из далекого и циничного Нью-Йорка! По некоторым сведениям, проныры ньюйоркцы сочли естественным дать девице денег а даже мысли такой не приходило в голову наивным Биларди.

Они долго потом не могли оправиться от шока и не знали, куда девать уже к тому времени припасенные коляски и пеленки. Пэт сутками рыдала…

Ну и вот теперь решила усыновить ребенка за границей.

— Чтоб никто-никто не смог у меня его отнять. Я второго раза не переживу. Села в самолет — и все, улетела, и он будет только мой и больше ничей… Они потом не будут ведь прилетать в Америку, чтоб забрать ребенка, ведь правда?

И вот наконец нашелся вариант. Пэт с мужем засобирались в Россию за ребенком… Подруги кинулись ее снаряжать и дарить подарки, к примеру "кенгуру", такой ранец, в котором носят детей.

Пэт ужасно любит детей. По всей квартире у нее развешаны фотографии племянников и внуков. Все ее сестры и братья сразу после школы переженились и наплодили тучу детей.

— Ты, Пэт, ведь им теперь завидуешь? Небось начни жизнь сначала, так плюнула б на карьеру и принялась бы рожать одного за другим? Ну, да ничего, теперь бросишь работу и будешь нянчить брянскую сироту…

— Ты с ума сошел? Карьера важней всего, и я ее ни на что бы не променяла. Да и с чего ты взял, что я брошу работу? Конечно, отпуск недели на две придется взять, а там няню хорошую найму. И все будет хорошо.

Получается, было бы здоровье, а остальное они себе сами купят. И еще останутся деньги на дорогую няню.

Глава 26. Исход

Каждый день в среднем двадцать сирот из России уезжают жить в Америку. К новым приемным родителям, которые таким способом избавляются от собственной бездетности. Оставшиеся в России сироты тоже выигрывают, — им больше тогда достается, на бедность-то.

Это же хорошо, когда всем хорошо?

Американская мечта семьи Биларди — взять в дом сироту — сбылась! Маленькая гражданка России по имени Олга Джойс Биларди живет теперь в их доме на окраине американской Москвы. Пэт и ее муж Ларри, они оба возятся со своей новой дочкой, облизывают ее и агукают, и бегут наперегонки за бутылками с детской едой. И возят Олгу Джойс по родственникам и знакомым, и хвастаются ею, как неким удивительным, небывалым, редким предметом. Те охотно соглашаются, что оно так и есть, что это все замечательно и очень весело, и тоже улыбаются, и дарят Олге Джойс разные игрушки.

P.S. Всякий, кому приходилось делать какое-нибудь полезное дело при помощи русского чиновника, знает, насколько болезнен и интимен этот процесс. Там столько, понимаете, наличествует всякого… Поэтому никаких адресов, явок, фамилий — ничего.

Биларди ехали в Россию из последних сил.