Москва за океаном

В память об украинской исторической родине Филу досталась крупная сумма в иностранной валюте - керенками и "катеринками".

И еще - экзотические осколки лексики, которая ему мало понятна и применить которую в жизни возможным не представляется.

Осколки эти посверкивают далеким слабым блеском, когда он начинает наизусть неверным речитативом:

- Старый баба, старый хлоп, танцевали ропопоп. Пили виски, пили пиво, танцевали, - выхватывает из памяти он редкие, ему понятные слова.

Или вот еще покруче:

- Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое...

Только при этом вообразите себе тяжелый американский акцент, усугубленный недостающими зубами.

А теперь - по порядку - про другую заграницу.

Это, разумеется, Вьетнам, который и оставшимся на родине украинским братьям Фила тоже, впрочем, не был чужим.

У него наколка на руке, широкие жирные буквы голубого колера: USMC, что значит United States Marine Corps.

- Я был морским пехотинцем во Вьетнаме. Два захода. С шестьдесят восьмого по семьдесят второй год.

- Ты добровольно пошел?

- Морпехи - они все добровольцы.

- Ты защищал демократию, которая вам, американцам, так дорога, или просто по молодости искал приключений?

- Приключений... Ну и демократию - да, тоже.

- Русских видел там?

- Нет, но техники много было русской.

- Ты кем там был?

- Сначала взрывником, а после пулеметчиком в вертолете.

- Опасная это была работка!

- Yeah! - смеется он беззлобно. И стучит себя по колену, потом по другому. Слышен неживой стук. Там, внутри, - пластиковые суставы - подстрелили снизу из джунглей, когда летел на вертолете.

- Ну и что ты сейчас думаешь про ту войну?

- Та война была stupid (глупая).

- Вот интересно, что ты думаешь про вьетнамцев сейчас?

- У меня против них prejudice (предубеждение). Я с этим ничего не могу поделать. Они наших убивали, мы их, ничего хорошего. Не то что я их ненавижу просто нервничаю, когда они мне попадаются.

- Они что, были сильно жестокие?

- Не больше, чем мы. Одно и то же делали - уши отрезали у убитых и раненых. Самому не доводилось, но наши ребята, другие - случалось и отрезали.

- А вот у ветеранов, говорят, проблемы с психикой и отсюда якобы запои?

- Не знаю насчет всех ветеранов, а у морской пехоты точно с психикой что-то. Это ж люди, профессия которых - убивать. Так чего от них ожидать? Девяносто процентов нашего брата тогда сразу разошлись по тюрьмам - в первые же три месяца, как из армии вернулись. (Вместо "войны" или "Вьетнама" он употребляет относительно мирное слово "армия". - Прим. авт.)

"Морпехи - ненормальные!" - Это он, он сказал, не я.

Фил продолжает:

- Я сам пил день и ночь, как вырывался в увольнение. Не переставая. Это было stupid - пить. Я вот раньше собирал ружья. Было двести стволов, хорошая коллекция! А потом продал все, как запил... Дружки мои все пьют, а я такой один - бросил и два года держусь!

- А ты почему бросил?

- Да я просто понял, что уж совсем допился (и то правда, от хорошей жизни люди ведь пить не бросают. - Прим. авт.). Жена боялась дома показываться, когда я бывал выпивши. А это уж все...

- Тяжело теперь жить, одиноко? Без водки, без собутыльников?

- Нет, я по алкоголю не скучаю. Ремонтирую компьютеры - на дому, надомник я. Самоучка. Всегда думал, что для компьютерщика я туповат. И вот как-то у сына сломалась компьютерная приставка к телевизору. Я ее отремонтировал, ну и стал дальше копаться и научился... И по Интернету общаюсь с людьми - с Германией связываюсь, с Россией. На какой предмет общаемся? Так, рассказываю про свою жизнь.

- Вот ты говорил про сына. Сын взрослый у тебя?

- Сыну двадцать два года, а он все дома живет, с родителями (это для американского быта - клинический случай. - Прим. авт.). Он лентяй! Ведь была у него работа, так он ее потерял - из-за лени. Я его критикую, а он отвечает: "Посмотри на себя".

- Это за Вьетнам он тебя корит?

- Нет-нет. За жизнь, но не за Вьетнам.

- То есть это раньше была антивоенная истерия, а теперь нету?

- Да. Это было когда-то, но уж давно кончилось.

При вопросе про отпускные поездки Фил смеется: не с его доходами путешествовать. Он только за казенный счет путешествовал, ездил за границу, правда, с оружием.

- В Атлантик-Сити ездил пару раз. А так-то - home buddy (домосед). Читаю книжки.

- Да ну?

- Точно! Особо я люблю научную фантастику. Айзек Азимов у меня самый любимый автор.

И то верно - американцы самые удачливые и яркие фантасты.

Америка вообще не похожа на страну, даже на очень чужую, - это как бы другая планета. Ее заселили земляне, и что-то земное тут, конечно, есть. Но в основном просто какой-то Марс... Он у американских фантастов, если вы заметили, часто встречается - может, и не зря, военная такая планета, а чужие планеты и континенты или страны без войн-то не даются.

- У меня книг полно дома! - хвастается, как какой-то "шестидесятник". А ведь раньше дом весь винтовками был уставлен. Вот перемена! Что-то похожее, кстати, и с нашими "шестидесятниками" случилось - они ленинизм поменяли на склонность к демократии...