Москва заповедная

Воротами в Заяузье служат Астаховский и Малый Устьинский мосты, где мы и начнем нашу прогулку. Над эффектно расположенными ярусами жилых домов заповедной зоны в междуречьи доминирует подобно гигантскому сталагмиту уступчатый силуэт многоэтажного жилого здания на Котельнической набережной (1954 г., арх. Д. Чечулин, А. Ростковский). Как бы у него во дворе оказалась крутая Швивая горка, происхождение названия которой всегда вызывало любопытство москвичей. Поскольку на одном из старых планов она фигурирует как «Вшивая», некоторые полагают, что это деликатный «псевдоним» горки, так как у ее подножья стояло грязное болото. По другой версии «Швивая» — искаженное слово «ушивая», т. е. горка, покрытая ушем — тернием, колючей травой. Существуют иные объяснения приметного названия, например, по слободе швецов (портных).

На самом верху Швивой горки эффектно смотрится, как ее естественное завершение, церковь Никиты «за Яузой» (1595 г.). К ней ведет улица Володарского (бывш. улицы Гончарная и Швивая горка), следующая причудливому рельефу. Культовая постройка, средства на которую дал «торговый человек» Савва Вагин, типична Для своего времени. На подклете покоится белоснежный куб храма. Его фасады расчленяют лопатки. Полукружья закомар завершает стройный световой барабан с шлемовидной позолоченной главой. В середине XVII столетия к церкви пристроен придел, шатровая колокольня и терраса-гульбище с парадной лестницей, обращенной к Москве-реке. Все они воспринимаются как единое целое вместе с древней частью памятника, возрожденного реставраторами.

Среди приземистых построек, облепивших склоны, ключевое место занимает бывший дворец Тутолмина, когда-то господствовавший в панораме Заяузья (Д. № 12). Один из первенцев утверждавшегося классицизма конца XVIII столетия, который приписывается В. Баженову и М. Казакову, беспощадно перестроен. Лишь в особой представительности массивного объема ощущается рука талантливого мастера. Напротив, соседняя усадьба Клаповской (Д. № 16), от которой веет чисто московским уютом и теплотой, почти не изменила своего облика. Главный дом возведен в 1816–1823 годах с использованием находившихся на этом месте палат XVII века. Вместе с флигелями он образует парадный двор, ограда которого имеет двое ворот. Ансамбль типичен для позднего московского классицизма.

Группу разновременных памятников улицы Володарского завершает празднично нарядная миниатюрная церковь Успения «в Гончарах» середины XVII века.

Бесстолпная церковь увенчана традиционным пятиглавием, позолоченный центральный купол окружают луковичные главки, по синему фону которых разбросаны золотые звезды. Сложный белокаменный узор и спаренные колонны по сторонам от входа так же рельефно подчеркнуты цветом. Полихромность памятника обогащают цветные изразцы фриза, которым опоясана трапезная. Примечателен и декор придела, построенного в 1702 году. На его световом барабане установлены крупные удлиненные изразцы с выразительными изображениями человеческих фигур во весь рост, выполненными в духе народных лубков. Изготовил их Степан Полубес, который жил в Гончарной слободе.

О богатстве и разнообразии композиционных приемов русского классицизма, одаренности и изобретательности московских мастеров свидетельствует впечатляющий ансамбль, созданный на Таганской улице (ныне Интернациональная, 9-11) на рубеже XIX века. Одна из самых великолепных московских усадеб, принадлежавшая Баташову, уже более столетия занята под больницу. Этот подлинно дворцовый комплекс, поражающий размахом и масштабами, воздвиг, по-видимому, крепостной архитектор М. Кисельников, о котором известно пока очень немногое. Проект был выполнен Родионом Казаковым. Ансамбль уцелел во время пожара 1812 года потому, что в нем разместился маршал Мюрат и его штаб.

Главный дом «во вкусе умной старины» расположен в глубине парадного двора. Зодчему удалось достичь удивительной гармонии ансамбля, впечатляющего точно найденными пропорциями. От Интернациональной улицы усадьба отделена великолепной решеткой ограды строгого геометрического рисунку отлитой, вероятно, на Выксунских чугунолитейных заводах владельца. К пышным пилонам ворот с нишами и стилизованными раковинами примыкают своеобразные портики, на которых установлены литые добродушно-мудрые львы. Темные узоры ограды проецируются на светлый пластичный фасад главного дома, который поражает гармонией линий, пропорциональностью всех частей. Торжественная колоннада коринфского портика с балюстрадой и пышно декорированным фронтоном поднята на уровень второго этажа. Нижний этаж рустован, а замковые камни над проемами дверей украшены великолепными масками. Прекрасны горельефы, в особенности на ризолите паркового фасада. Многофигурные композиции создают иллюзию произведений монохромной живописи.