Москвоведение

– Добрый день. Чувствую себя не очень. Я такое сегодня видел… Теперь не знаю, что и думать, – Немов поднял на полковника глаза, сверкавшие искорками безумия.

– Расскажите мне всё, пожалуйста, без прикрас.

– Вчера вечером я встретился с друзьями в кафе «Цветаева» на Патриарших прудах. Мы отмечали день рождения одного из нас. Посидели хорошо, много разговаривали, обсуждали новые произведения…

– Выпивали?

– Как можно, Василий Петрович? За нарушение сухого закона слишком суровое наказание. К тому же, мы все спортсмены!

– Спортсмены? В Вашем деле написано, что Вы менеджер в фастфуде.

– Мы занимаемся в одной секции дзюдо, не профессионально – так, для себя.

– Продолжайте.

– Отпраздновав двадцатипятилетие нашего товарища, мы стали расходиться по домам, было около девяти часов вечера. Я решил немного полежать на шезлонге, и, созерцая полусухое болото в центре Патриаршего сквера, задумался о том, каким этот пруд был раньше – как вода блестела на солнце, а в ней плавали рыбы. И вдруг из самой середины топи вылезла коза!

Слепов многозначительно поднял бровь.

– Самая натуральная коза! – воскликнул Немов. – Только ободранная. Вроде белая, но в грязных пятнах. Вылезла, значит, и пошла налево. За ней выбралось ещё две – у одной не было передней правой ноги, а другая не имела головы.

– Без головы? – наклонился к свидетелю следователь.

– Без. Я подумал, что меня разморило на закате, но, оглядевшись, понял, что уже наступила ночь. На браслете светилось 01:24. Сказать, что я удивился – не сказать ничего. Пролежать на шезлонге пять часов, и не заметить этого! Когда козы ушли, из трясины вылез какой-то мужчина в грязном длинном, почти до земли, пальто, на голове шапка, обитая мехом, в руках длинная палка с топором на конце. Он затянул потуже шарф вокруг талии с висящей на нём саблей. За ним появилось ещё восемь таких же – все в пальто, шапках, с шарфами, саблями и топорами на длинных рукоятках.

– Стрельцы?

– Точно! Спасибо Вам! А то я никак не мог вспомнить, как они называются. Стрельцы собрались кучкой и пошли направо. Спустя пару минут из болота повылезали, почти одновременно, тринадцать мужчин в странной одежде: вроде похожа на современную, но не совсем. У них были коротко стриженные головы, золотые цепи на шеях, такие же браслеты на запястьях. Они достали кто откуда пистолеты и пошли в третью сторону – хорошо, что от меня, а не ко мне. Я сильно перенервничал и убежал на Тверскую улицу.

Слепов молча смотрел на свидетеля, ожидая продолжения, но тот молчал. Следователь встал и задал вопрос:

– Больше никто не появлялся?

Аполлон уставился прямо ему в глаза и спустя минуту медленно произнёс:

– Ещё дворник был! Из жижи появился мужик в ватнике, обутый в сапоги, подпоясанный чёрным фартуком, с метлой в руке. На голове – шапка-ушанка. Я видел такую одежду на фото моего прапрадеда, он был дворником.

Выйдя из допросной, полковник поманил к себе майора Егорова и сказал:

– Оформи его да отпусти домой.

Слепов поднялся в свой кабинет, устало погрузился на кушетку и, подперев кулаком голову, стал читать семейный чат, осведомляясь о проблемах и радостях своих близких. Время уже близилось к концу рабочего дня, и он позволил себе немного расслабиться, оставляя всю рутину на завтрашний день.

*      *      *

17:19

19 мая 2050 года

Москва, Следственный комитет

Глухов Аркадий Альбертович стоял в фойе Следственного комитета, закованный в наручники. Рядом с ним возвышался полицейский-клон в матовых чёрных латах и глухом шлеме, держащий в руках жезл с интегрированным электрошокером. Второй полицейский-клон, громыхая тяжёлыми сапогами по гранитному полу управления, подошёл к окошку администратора, чтобы оформить пропуск на вход.

У стены стоял свидетель ночного балагана на Патриарших прудах Немов Аполлон Михайлович в ожидании майора Егорова, и молча разглядывал наручники Глухова.

– Нравятся браслетики? – с усмешкой поинтересовался тот.

– Извините, – оторопел юноша, и покраснел.

– Не извиняйтесь, – заявил арестованный. Роста он был высокого, худой и костистый. Выглядел чуть младше пятидесяти лет, хотя буйная кудрявая шевелюра угольного цвета не имела ни одного седого волоса. Без седины оказалась и густая чёрная борода средней длины. Стального цвета глаза, сидящие в глубине смуглого лица, внимательно изучали собеседника. Нос был тонкий, длинный и прямой. В левом ухе висела золотая серьга. Вылитый цыган! – А Вы здесь по какому вопросу, юный друг?

– Я свидетель по сегодняшним убийствам на Патриарших, – удивился самому себе Аполлон, не собираясь быть настолько откровенным.

– Да-да, я что-то слышал об этом, – закивал Глухов. – А пойдёмте ко мне? Чаю попьём, обсудим произошедшее?

– Куда «к Вам»? В камеру? Вы же арестованы, Вас сопровождает конвой! – затараторил Немов.

– Кто арестован? – Аркадий Альбертович показал собеседнику свои свободные руки, разведя их в стороны. – Какой конвой? Эти милые люди в красивой форме? Они нас не видят! Да и не помнят, зачем сюда пришли.