Моссад. История лучшей в мире разведки

Полтора года, вплоть до мая 1959 года, почти никто, в том числе в разведсообществе, не знал, что стало с Мотке Кедаром. Даже охранники в тюрьме Рамле не знали, кем был этот новый заключенный и почему он содержался в полной изоляции. Только после 6 месяцев содержания в одиночке ему разрешили получасовые прогулки во дворе, и тоже в одиночестве. Аври Эль-Ад, бывший офицер «подразделения 131» в Египте, который содержался в этой же тюрьме, рассказывает, что сам он был известен там как «Х-4». В соседней с ним камере в кандалах находился Мотке Кедар. Они перестукивались и с помощью азбуки Морзе играли в шахматы. «Отказывайся от лекарств, — однажды отстучал Кедар. — Если они деморализуют тебя — ты сломан».

Кедар не сломался. В тюрьме ему удавалось поддерживать себя в хорошей форме физическими упражнениями и углублением в ведическую философию. После 17 лет заключения, 7 из которых он провел в одиночной камере, в 1974 году Кедар вышел на свободу и потребовал пересмотра своего дела. Полиция, прокуратура и спецслужбы наотрез отказались от этого. Правительство хранило молчание — словно никакого дела и нет…

При всем драматизме, для Кедара это еще не самый худший исход. Иссер Харел спустя много лет признался, что некоторое время обсуждался вопрос о ликвидации Кедара с целью сокрытия его преступления. Считалось, что это позволит замести следы и избежать осложнений с Аргентиной. «Я с самого начала стоял на том, что мы не можем брать правосудие в свои руки, — писал Харел в одной из книг своих воспоминаний. — Для этого есть суды и судьи. Англичане могут убирать людей, но мы — нет».

С точки зрения Харела, дело Кедара явилось еще одним подтверждением того, что разведка — слишком серьезное дело, чтобы ее можно было доверить «Аману». Этот провал стал одним из существенных аргументов требовать, чтобы вся агентурная работа была сосредоточена в «Моссаде». В конечном счете был достигнут компромисс. Ответственность за операции в арабских странах осталась в руках военной разведки; но Харел получил возможность расширить небольшой оперативный департамент «Моссад» и ориентировать его на проведение разведопераций в остальной части мира.

Во главе департамента были поставлены Рафи Эйтан и Аврахам Шалом, раньше носивший имя Вендор. Оба эти руководителя впоследствии станут известны как своими блестящими операциями, так и скандалами.

В последующие годы Харел принимал непосредственное участие в планировании и осуществлении операций: выезжал на место, изучал карты и планы, в последнюю минуту вносил какие-то изменения и получал от этого явное удовольствие. Его агенты действовали по всему миру: Лондон, Париж, Женева, Рим, Антверпен, Йоханнесбург, Нью-Йорк.

ЧАСТЬ 2 БЕЗ ИМЕНИ И, В ОБЩЕМ, БЕЗ СУДЬБЫ

Глава 6. АГЕНТУРНАЯ РАЗВЕДКА: УСПЕХИ И ПРОВАЛЫ

Пришло время вкратце проследить историю того, чем более всего знаменито разведывательное сообщество Израиля — агентурной разведки.

Самый известный из директоров «Моссада» Иссер Харел всегда гордился тем, что его агентство в отличие от других западных разведывательных служб полагается прежде всего на агентурные источники. Специалисты признавали, что разведка Израиля обладает лучшим в мире агентурным аппаратом. Харел свято верил в силу человеческих инстинктов. Сам он, несомненно, обладал превосходно развитыми инстинктами и отдавал предпочтение трудно поддающемуся объяснениям вдохновению по сравнению с холодным расчетом и чистой технологией. Он с нескрываемым презрением относился ко всякой электронной технике, хотя в Израиле жили многие самые талантливые изобретатели-электронщики с мировыми именами.

Время и новые руководители постепенно изменяли концепцию работы «Моссада» и в последующие периоды как в нем самом, так и во всех практически сильных разведках мира происходило смещение акцента на другие направления и способы действий. Но, как говорится, и слава остается, и в самые что ни есть наисовременнейшие времена агентурная разведка действует и играет весьма немаловажную роль. И многочисленные успехи «Моссад» в этом направлении (естественно, далеко не все из них «раскрыты» — разведывательные тайны соблюдаются весьма строго, поскольку за ними — человеческие судьбы и жизни), равно как и просчеты, неудачи и провалы, требуют большого внимания.

Существует мнение, что всю зарубежную разведку, за исключением работы по некоторым военным объектам в соседних арабских странах, что является прерогативой «Амана», по существу монополизировал «Моссад». Это несколько излишне категоричное суждение не только потому, что агентурная работа по линии «Амана» не менее обширна и не менее важна, но еще и потому, что всем ветвям разведывательного сообщества доводится заниматься работой по той или иной форме проникновения в дружественные, враждебные и нейтральные страны — об этом еще будет в соответствующих разделах. Но «Моссад» действительно занимается координацией работы агентурной разведки, а с переподчинением себе «подразделения 131 — и подготовкой агентуры.