Моссад. История лучшей в мире разведки

Позже сам Харел и его соратники признавались, что самым трудным оказалось содержать Эйхмана в ожидании самолета в течение девяти дней на конспиративной квартире, кормить и ухаживать за ним. Некоторые члены опергруппы уже были готовы забыть приказ и прикончить палача на месте.

Весьма сложной частью операции был выезд из страны. Единственным реальным путем ухода из далекой Аргентины было использование воздушного транспорта, рейсового гражданского самолета израильской авиакомпании «Эль-Ал».

Рейсы совершались нечасто и планировались заранее; всякое изменение в расписании могло привлечь нежелательное внимание аргентинской службы безопасности. Авиалайнер «Эль-Ал» прилетел в столицу Аргентины 19 мая, доставил официальную делегацию во главе с Аббой Эбаном^[66] на празднование 150-летия республики и на следующий день должен был возвращаться в Израиль. Вывоз Эйхмана был приурочен к этому рейсу.

В Буэнос-Айресе Харел организовал то, что можно назвать «блуждающим штабом» — он постоянно перемещался из одного кафе в другое, но старшие оперативные работники всегда знали, где его можно найти в данный момент. Ни в одном кафе его не запомнили. 20 мая он развернул свой «штаб» прямо в кафетерии аэропорта Эзейза. Рядом с ним за столиком Шолом Дани заполнял и выдавал документы, необходимые для безопасного выезда опергруппы из страны.

Еще за Несколько дней до того оперативник Рафаил Арион, якобы пострадавший в автомобильной аварии, был помещен в госпиталь. Там с помощью врача, сотрудничавшего с «Моссад», он «подлечился» и получил медицинское заключение и письменное разрешение на вылет в самолете в Израиль. Подлинное письменное разрешение приравнивалось к выездной визе; оставалось только заменить в нем фотографию Рафаила на фото Эйхмана.

Тем временем на конспиративной квартире оперативники переоделись в форму экипажа компании «Эль-Ал» и так же переодели пленника. Врач «Моссада» сделал Эйхману инъекцию транквилизатора; в аэропорту весь «резервный экипаж» старательно изображал последствия праздничного веселья. Один из охранников только и сказал: «Этим ребятам Буэнос-Айрес наверняка пришелся по вкусу».

Не вызвав ни у кого подозрений, Эйхмана провели на борт самолета.

Командир авиалайнера только после взлета узнал о необычном пассажире. Узнал об этом и настоящий экипаж, и тут не обошлось без психологической драмы. Бортмеханик самолета, ашкенази родом из Польши, пережил многие ужасы террора — несколько раз сам спасался только чудом, был свидетелем убийств и истязаний. Узнав, кто находится на борту самолета, он рвался собственноручно уничтожить преступника. С большим трудом его удалось удержать…

В целях безопасности дозаправка самолета производилась в спокойном Дакаре, куда самолет долетел на последних каплях горючего. Там еще никто ничего не знал и не разыскивал пропавшего «аргентинца германского происхождения». Дозаправка прошла нормально, и в 7 часов утра 22 мая самолет доставил самого известного из остававшихся на свободе нацистского преступника в Израиль.

На следующий день Бен-Гурион проявил редкую открытость и признание заслуг израильских спецслужб, когда заявил в кнессете: «Я должен сообщить вам, что некоторое время назад секретной службой Израиля захвачен один из главных нацистских преступников Адольф Эйхман, который наряду с руководителями фашистской Германии несет ответственность за уничтожение шести миллионов евреев в Европе… Адольф Эйхман арестован и находится в Израиле, в скором времени он предстанет перед судом». Это заявление было встречено единодушными аплодисментами.

Суд начался спустя год, 11 апреля 1962 г. Внимание мировой прессы было приковано к «человеку в стеклянной будке», который слушал душераздирающие показания свидетелей о его преступлениях и о преступлениях нацистской машины в целом. Эйхман утверждал, что всего лишь выполнял приказы, но его признали виновным в совершении преступлений против человечества. 31 мая 1962 г. он был повешен в тюрьме Рам-ле — единственный человек, который был казнен в Израиле, если не считать капитана Тубянски.

Похищение Эйхмана и связанный с этим взлет престижа «Моссад» был, несомненно, звездным часом Иссера Харела. В течение последующих 30 лет его всегда приветствовали как человека, который похитил Эйхмана. Вообще-то похищения и вывоз людей — не такая редкость в практике разведслужб; весьма часто и в прошлом, и до настоящего времени для преодоления границ используются каналы дипломатической пересылки, не проходящей таможенный контроль. Но по совокупности факторов и «чистоте» операции она остается уникальной.

Эта самая яркая операция израильской разведки, проведенная без каких-либо современных технологий и технических средств, была также превосходным примером классической агентурной разведки, которой всегда славился Израиль.