Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)

Когда Соединенные Штаты сразу после полуночи 20 декабря 1989 года высадились в Панаме, чтобы свергнуть генерала Мануэля Норьегу, в первых сообщениях рассказывалось, что Харари был взят там в плен. В радионовостях его описывали как «таинственного бывшего офицера разведки Моссад, ставшего одним из самых влиятельных советников Норьеги». Полицейский чиновник нового поставленного американцами у власти правительства выразил свое удовлетворение и заявил, что Харари был вторым после Норьеги «по важности лицом в Панаме». Но эта радость оказалась преждевременной. Американцы поймали Норьегу, но Харари исчез. Вскоре после этого он снова вынырнул в Израиле, где ему и место.

Мне нужно было решить еще вторую задачу — собрать информацию о бывшем летчике «Майки». Мой отец Сид Остен (он изменил свою фамилию на «Островский»), который сейчас живет в Омахе, штат Небраска, был командиром в израильской авиации. Поэтому мне были знакомы блистательные операции и подвиги времен Войны за независимость. Это были в основном пилоты американских, британских и канадских ВВС Второй мировой войны, позднее добровольно дравшиеся за Израиль.

Многие из них размещались на авиабазе Седе-Дов, которой командовал мой отец. В архивах я нашел много имен, но ни малейшего указания на человека по имени Майки.

Моим следующим шагом был звонок Мусе М., начальнику службы безопасности с просьбой о регистрации в отеле «Хилтон». Затем я добыл немного картона и стойки для вывесок. Затем я позвонил в бюро связи ВВС и сказал, что я канадский режиссер и хочу снять документальный фильм о добровольцах, сражавшихся за создание Государства Израиль. Я сказал, что следующие два дня меня можно застать в «Хилтоне» и с удовольствием встретился бы со всеми людьми, с кем только возможно.

Только месяц назад в ВВС прошло торжественное награждение ветеранов орденами, потому их список адресов был на актуальнейшем уровне. Офицер связи сообщил, что он сам связался с 23 из них, и 15 выразили желание встретиться со мной в отеле. Если мне что-то еще понадобится, мне следует только позвонить.

Я взял картон и нарисовал таблички с надписью «Небо в огне. История Войны за независимость», а внизу приписал: «Canadian Documentary Film Board».

В пятницу в десять утра в сопровождении Авигдора я вошел в «Хилтон». Авигдор был в американской куртке и нес таблички. На мне был дорогой костюм. Авигдор поставил у входа одну табличку, на которой была указана комната, где состоится встреча и еще одну — в холле. Никто из работников отеля не спросил нас, что мы тут делаем.

Около пяти часов я разговаривал с этими людьми, поставив на стол магнитофон. Один из них, ничего не подозревая, рассказывал мне истории о моем отце.

Однажды, когда несколько ветеранов заговорили одновременно, я сказал: «Майки? Кто такой этот Майки?», хотя это имя никто не упоминал.

— О. это Джейк Коен, — сказал один из присутствующих. — Он раньше был врачом в Южной Африке.

Затем они довольно долго говорили о Майки, который теперь полгода живет в Израиле и полгода в США. Вскоре после этого я поблагодарил всех и сказал, что мне пора уходить.

Я никому не давал визитку. Я никому ничего не обещал. Но я получил имена всех. Все они пригласили меня на обед. Они были как пудинг в миске. Из них можно было слепить все, что угодно.

Затем я вернулся в квартиру, написал отчет и сказал Каули: «Если на пленке есть что-то, чего я не должен писать, скажите это мне прямо сейчас».

Каули засмеялся.

* * *

Когда в марте 1984 года эта часть нашего курса подходила к концу, Аралех Шерф предложил знаменитому израильскому кинопродюсеру Амосу Этингеру нашу добровольную помощь. Он должен был в концертном зале Музея человека в Тель-Авиве поставить шоу для ежегодного конгресса Моссад, который длится полтора дня. Жена Этингера Тамар Авидар — известная журналистка, которая одно время даже была атташе по культуре в посольстве Израиля в Вашингтоне.

Это событие — один из редчайших случаев, когда Моссад устраивает что-то открытое для публики. Хотя эта общественность в основном состоит из расширенной «семьи» Моссад — в основном, политиков, военных разведчиков, ветеранов и издателей разных газет.

Нас замучили. Нужно было еще писать отчеты для Каули, а мы предыдущей ночью почти не спали, потому что репетировали большое шоу. Тут Йоси предложил пойти к нему домой, потому что нам на всякий случай все равно приходилось держаться вместе. Тут Йоси вспомнил, что на улице его ждет женщина, с которой он договорился. Так что поспать ему так и не удалось.

Я упрекал его: «Ты же только что женился. Скоро у тебя будет ребенок. Зачем тогда ты вообще вступил в брак? Ты никак не можешь успокоиться. Как рыба в воде. По крайней мере, одна часть тебя все время в плавании».

Он объяснил мне, что родители его жены владельцы лавки на площади Кикер Хамдина (что-то вроде шикарной Пятой авеню в Нью-Йорке), потому деньги не играли роли. К тому же он ортодокс, поэтому его родители так ждали внука. — Я ответил на твой вопрос? — сказал Йоси.

— Частично, — ответил я. — Ты не любишь свою жену?