Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы

Новая информация заставила Моссад действовать, Моссад немедленно перешел в оперативный режим. С 2002 года рамсадом был Меир Даган, сменивший на этом посту Эфраима Галеви (см. главу 1). Как сообщают иностранные источники, Даган дал выбранным им подразделениям и агентам указание проверить полученную от Асгари информацию. Премьер-министр Эхуд Ольмерт созвал совещание комитета начальников штабов сухопутных войск, Министерства обороны и разведывательных служб. Они единодушно согласились с тем, что необходима срочная операция, чтобы получить достоверную и бесспорную информацию об объекте в Дейр-эз-Зоре. Израиль не мог смириться с превращением Сирии, своего самого агрессивного врага, в державу, обладающую возможностью производства ядерного оружия.

Всего через пять месяцев после побега Асгари агенты Моссада совершили существенный прорыв, заполучив доступ в ноутбук сирийского чиновника. Главы Моссада и АМАНа теперь могли представить премьер-министру Ольмерту окончательные доказательства, в которых нуждалось правительство.

Вскоре после этого Дагану снова улыбнулась удача. В ходе смелой и изобретательной операции сотруднику Моссада удалось завербовать одного из ученых, работающих на самом реакторе. Он тщательно сфотографировал реактор как внутри, так и снаружи и даже снял на видео конструкции и оборудование, находящиеся в помещении реактора. Моссад впервые получил снимки реактора, сделанные непосредственно на месте его расположения.

На них было можно увидеть большое цилиндрическое сооружение с тонкими, но прочными, хорошо защищенными стенами. На других снимках были внешние строительные леса, предназначенные для укрепления наружных стен реактора. Среди полученных Моссадом снимков также были фотографии второго, меньшего здания, оборудованного насосами для перекачки нефти. Вокруг него было припарковано несколько грузовиков. Третье сооружение, по-видимому, представляло собой башню, которая подавала воду для реактора.

Моссад исчерпывающе информировал американцев о каждом своем шаге и предоставлял им копии всех отчетов и фотографий, включая спутниковые снимки и стенограммы телефонных переговоров между Сирией и Северной Кореей. Под неустанным давлением Израиля Соединенные Штаты подключили к этому делу свои спутники. Как спутниковые снимки, так и электронное отслеживание обмена телефонными звонками указывали на то, что сирийцы строят объект с головокружительной скоростью.

В июне 2007 года премьер-министр Ольмерт вылетел в Вашингтон со всеми собранными Израилем материалами. Он встретился с президентом Бушем и сказал ему, что Израиль принял решение уничтожить сирийский реактор. Ольмерт предложил Соединенным Штатам нанести авиаудар по реактору, но американский президент отказался. Как сообщали американские источники, Белый дом ответил, что «США приняли решение не атаковать [реактор]». Государственный секретарь Кондолиза Райс и министр обороны Роберт Гейтс пытались убедить Израиль «противостоять [сирийцам], но не нападать на них». Буш и советник по национальной безопасности Стив Хэдли выразили свою принципиальную поддержку военным действиям, но попросили отложить операцию до тех пор, пока не будет получена более четкая разведывательная информация о возникновении непосредственной угрозы.

В июле 2007 года Израиль использовал для сбора информации высотные полеты и запрограммировал спутник-шпион Ofek-7 на получение подробных фотографий реактора. Эти фотографии, проанализированные американскими и израильскими экспертами, ясно показали, что Сирия строит реактор, идентичный ядерному объекту Северной Кореи в Йонбене. Видеозапись, которой Израиль поделился с Соединенными Штатами, показала, что сердечники обоих реакторов идентичны, включая способ размещения урановых стержней внутри конструкции. На других видео были видны даже лица северокорейских инженеров, работающих внутри реактора. Кроме того, отдел АМАНа, занимающийся радиоперехватом — Подразделение 8200, — подготовил полные стенограммы напряженных переговоров между Дамаском и Пхеньяном.

Все эти доказательства были переданы в Вашингтон, но Соединенные Штаты по-прежнему требовали неопровержимых доказательств, что объект действительно представляет собой ядерный реактор и там действительно находятся радиоактивные материалы. Израиль счел, что другого выбора нет, кроме как добыть и эту информацию.