Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы

Вскоре Виктор нашел и третью работу. Сразу после приезда в Израиль он познакомился с несколькими советскими дипломатами в ульпане, специальной школе, где иммигрантов и иностранцев обучали ивриту. Один из русских дипломатов случайно встретил его в коридоре Министерства иностранных дел и был впечатлен важной должностью, которую занимает иммигрант. Вскоре после этого советский агент «случайно» появился рядом с Граевским на улице в Тель-Авиве. Он поговорил с Граевским и напомнил ему о его польском антифашистском и коммунистическом прошлом. Затем сделал ему предложение: стать советским агентом в Израиле. Граевский пообещал подумать об этом, а затем направился прямиком в штаб-квартиру Моссада. «Что мне делать?» — спросил он.

Сотрудники Моссада были в восторге. «Замечательно, — ответили ему, — давай соглашайся!» Они сделали Граевского двойным агентом, который передавал русским ложную информацию.

Так началась новая многолетняя карьера Виктора. В течение всего этого времени он снабжал русских сфабрикованной и обработанной Моссадом информацией. Его кураторы встречались с ним в лесах в окрестностях Иерусалима и Рамлы, в русских церквях и монастырях в Яффе, Иерусалиме и Тверии, «случайно» пересекались с ним в переполненных ресторанах и на дипломатических приемах. За четырнадцать лет работы Граевского в качестве двойного агента сотрудники советской разведки ни разу не заподозрили, что он просто использует их. Они раз за разом восхищались предоставляемыми им отличными материалами; в штаб-квартире в Москве ходил слух, что в Израиле у Советского Союза есть агент, глубоко внедренный в правительственные круги.

Все эти годы советская разведка доверяла Граевскому и никогда не ставила под сомнение надежность исходящей от него информации. Исключением был 1967 год, когда она проигнорировала Граевского и его умозаключения; по иронии судьбы это был единственный раз, когда он предоставил полностью достоверную информацию. В 1967 году во время «периода ожидания» перед Шестидневной войной президент Египта Гамаль Абдель Насер ошибочно полагал, что Израиль собирается в мае напасть на Сирию. По этой причине он сосредоточил свои войска на Синае, добился вывода миротворцев ООН, закрыл Тиранский пролив для израильских судов и стал угрожать Израилю уничтожением. Израиль не собирался атаковать первым и стремился предотвратить войну с Египтом. Премьер-министр Эшколь попросил Моссад проинформировать СССР, что, если Египет не отменит предпринятые им враждебные мероприятия, Израилю придется вступить в войну; он надеялся, что Советский Союз, который имел огромное влияние на Египет, остановит Насера. Граевский передал СССР документ, в котором подробно излагались истинные намерения Израиля. Однако Москва проигнорировала сообщение Граевского[10].

Результатом этого стало то, что Израиль, нанеся превентивный удар, разгромил армии Египта, Сирии и Иордании и захватил значительную часть их территории.

Тем не менее продолжительный роман между Граевским и советской разведкой достиг кульминации именно в 1967 году. Его вызвали на встречу с советским куратором в лесу в центральной части Израиля. Советский агент торжественно сообщил ему, что советское правительство хотело бы поблагодарить его за преданную службу и решило наградить его высшей наградой — орденом Ленина!

Русский извинился, что у него сейчас нет возможности прикрепить орден на лацкан пиджака Граевского, но заверил, что его орден хранится в Москве и, приехав туда, он сможет получить его в любое время. Граевский предпочел не покидать Израиль.

В 1971 году он закончил свое участие в шпионской игре.

Но о нем не забыли. В 2007 году его пригласили в штаб-квартиру ШАБАКа. На встрече присутствовали нынешние и бывшие руководители ШАБАКа и Моссада, а также многие друзья, коллеги и родственники Граевского. Глава ШАБАКа Юваль Дискин вручил ему высокую награду за выдающиеся заслуги — и Граевский стал единственным секретным агентом, дважды удостоенным высших государственных наград — его страны, которой он преданно служил всю свою жизнь, и ее противника, которого он вводил в заблуждение, несмотря на все риски.

— Я не герой и не творил историю, — сказал Граевский. — Человек, который творил историю, — Хрущев. Я просто на пару часов встретился с историей, а потом наши пути разошлись.

Он умер в возрасте восьмидесяти одного года. И где-то в Кремле, в маленькой коробочке, обитой красным бархатом, орден с выгравированным профилем Владимира Ильича Ленина, возможно, все еще ожидает его.

6 «Привезите Эйхмана живым или мертвым!»

— И как тебя зовут? — спросила девушка.

— Николас, — улыбаясь, ответил парень. — Но все друзья называют меня Ник. Ник Эйхман.

ДОЧЬ СЛЕПОГО ЕВРЕЯ