Моссад. Тайная война

Но все было иначе. В Лондоне за Вануну только следили.

Израильтяне хотели понять, как много он знает и что именно готов рассказать англичанам.

Когда Черил согласилась помочь, решилась главная проблема — где найти привлекательную женщину, которая взялась бы привлечь внимание Вануну, завоевать его доверие и вскружить ему голову.

За три года до этой истории газета «Санди таймс» погорела с публикацией фальшивых дневников Гитлера: имела глупость поверить в их подлинность. Грандиозная сенсация обернулась позором. Потому к Вануну отнеслись с сугубой осторожностью и не спешили публиковать его рассказ.

Вануну поместили в гостинице подальше от Лондона и зарегистрировали под выдуманным именем Джорджа Форсти.

С ним две недели работала группа ученых-ядерщиков. А проверкой его истории занималась целая бригада журналистов.

2 сентября сотрудник британской газеты прилетел в Тель-Авив, чтобы узнать побольше о Вануну. Журналист отыскал девушку, чье имя назвал сам Вануну. Девушка призналась, что у нее было нечто вроде романа с беглым техником, но она испугалась, когда ее стал расспрашивать иностранный корреспондент. Она честно сказала, что, как офицер резерва Армии обороны Израиля, об этом разговоре обязана поставить в известность свое начальство. Она это сделала.

В Лондоне с Вануну два дня беседовал известный британский физик доктор Фрэнк Барнэби, который участвовал в британском атомном проекте. Ему помогали еще трое экспертов. Они пришли к выводу: все, что говорит Вануну, звучит более чем убедительно, и что в Димоне, похоже, действительно создается ядерное оружие.

Сделанные Вануну фотографии соответствовали его рассказу о заводе по очистке плутония из отработанного топлива.

Все, что рассказывал Вануну, записывалось на магнитофон, расшифровывалось и передавалось на консультацию все новым экспертам: редакция не скупилась на расходы. И эксперты подтверждали, что его слова страшно похожи на правду.

О самом Вануну физики высказались так: «Он принадлежал к младшему техническому персоналу. Занимался только определенными процессами, их он хорошо знает. Чего он не знает, того не знает».

Два британских журналиста отправились в Вашингтон и навестили доктора Теодора Тэйлора, крупного ядерного физика.

Он долго изучал показания Вануну и сказал, что теперь стало совершенно очевидно, что израильская ядерная программа куда успешнее, чем предполагалось. По его мнению, израильтяне в состоянии производить пятьдесят ядерных ракет в год.

Правда, не все эксперты были единодушны. Нашлись ученые, которые сильно сомневались в показаниях Вануну. Они считали: практически невозможно переделать реактор мощностью двадцать шесть мегаватт в реактор мощностью сто пятьдесят мегаватт, что необходимо для получения плутония в таких количествах.

Они также сомневались, что Вануну было разрешено выходить куда-то за пределы диспетчерской и фотографировать. Их смущало отсутствие на снимках людей: они предположили, что он снимал не настоящее здание, а некий макет.

Но другие эксперты утверждали, что такая переделка реактора все-таки возможна и что, например, британским техникам на ядерных объектах разрешается передвигаться достаточно свободно и без охраны, потому что они должны что-то постоянно ремонтировать.

14 сентября, когда Вануну шел по Регент-стрит вместе с английским журналистом, его вдруг окликнули на иврите. Он вздрогнул. Первым — инстинктивным — желанием Вануну было перейти на другую сторону улицы и сделать вид, что это не к нему обращаются. Но, увидев, что его окликает немолодой человек со знакомым лицом, Вануну успокоился. Он узнал его: это был известный израильский журналист Эфраим Рафаэль, часто выступавший по телевидению.

Рафаэль сказал, что наслышан о Вануну и хотел бы с ним поговорить. Вануну подавил в себе желание отказаться и встретился с Рафаэлем на следующий день в баре. Англичане знали Рафаэля и не возражали против их встречи.

Рафаэль пришел с девушкой. Он рассказал, что они только что приехали в Лондон, совершив долгое путешествие по Европе. Теперь Рафаэль будет здесь работать корреспондентом своей газеты.

Они встретились еще раз, чтобы пообедать, в среду 17 сентября. Застольный разговор быстро перешел в спор о сионизме — то есть о возвращении евреев в Палестину. Вануну относился к сионизму скептически, считал, что незачем всем евреям жить в Израиле, пусть остаются там, где родились. Разгоряченный беседой и выпивкой, Вануну запальчиво добавил:

— Я расскажу английским газетам такое о том месте, где я работал, что в Израиле вздрогнут.

Рафаэль, потрясенный его словами, заметил:

— Если ты это сделаешь, тебя посадят в тюрьму.

Потом Рафаэль будет отрицать, что встречался с Вануну, хотя его девушка по имени Доритэто подтвердит. Рафаэля, разумеется, спросят, не работает ли он на израильскую разведку. На этот вопрос он не ответит.

После встречи Вануну с Рафаэлем Моссад точно знала, что именно собирается сделать Вануну. Группа Марисселя получила копию его рассказа о ядерном центре в Димоне и комментарии британских специалистов.