Мост

Териан снова присутствовал в картине, так что это могло быть и его генетическое дерьмо тоже. Он всегда был одержим элерианским светом и телекинезом, даже во время Второй Мировой Войны.

Однако Ревик подозревал, что всё гораздо проще. Они пытались уничтожить его, вывести из равновесия то, что осталось от его разума. Захватив его жену, они, вероятно, надеялись заставить его представлять, что они могут сделать с ней, даже мёртвой.

Однако всё это казалось ему излишним, неоригинальным.

Он гадал, как они могли не понимать этого.

Он стоял там, глядя вдаль, когда понял, что остальные подошли ближе к нему, двигаясь бесшумно, несмотря на снаряжение и броню, которые они носили. Прежде чем он успел сбросить этот транс, Врег обнял его за плечи.

С другой стороны его тоже держал Гаренше.

Сначала Ревик подумал, что они боятся, как бы он не сошёл с ума.

Он думал об этом — о том, что рухнет прямо здесь, что у него будет какой-то срыв, который закончит операцию, прежде чем она начнётся. Он бесстрастно обдумал эту возможность. Он думал о том, что бы сделал на их месте, столкнувшись с видящим, который потерял свою пару, своего ребёнка, своего единственного живого родственника. Он подумал о том, не сошёл ли он уже с ума, и будет ли он для них в данный момент ценным приобретением или скорее обузой.

Может, ему стоит отправить их всех домой?

Он мог бы сделать эту часть в одиночку, пока они убегали, взяв с собой столько людей из Списков, сколько смогут. Балидор может взорвать здание, как только Ревик подтвердит, кто находится внутри.

Отправить их обратно в отель было бы правильным решением.

Возможно, именно так поступила бы Элли.

Он почувствовал в их руках и свете печаль в ответ на его мысли, и что-то сжалось у него в груди. Что-то в их чувствах вызывало у него те же самые эмоции.

Будь он где-нибудь в другом месте, в любое другое время, он мог бы разрешить себе почувствовать это. Он мог бы позволить теплу их света по-настоящему втянуть его в свой собственный свет, в ту кроличью нору, где он мог бы просто лечь и умереть, покончить с этим. Он отбросил возможность просто разрешить себе заплакать, закричать — выкрикнуть всё, что жило в его груди.

Он мог просто стоять здесь, сдаваясь неизбежному.

Он мог позволить своему разуму сломаться спокойно, без всякой драмы.

Эта возможность висела перед ним, странно заманчивая.

Глядя на шансы, складывавшиеся не в их пользу, как только они войдут в органическую стальную и стеклянную башню, он знал, насколько вероятно, что эта операция разыгрывалась прямо по нотам Тени. Может быть, правильно было бы отказаться играть. Может быть, так он причинит меньше вреда.

Он должен дать остальным возможность уйти. Пусть живут, чтобы сразиться в другой день.

— Мы никуда не пойдём, laoban, — хрипло сказал ему Врег.

Голос видящего звучал сердито.

Ревик почувствовал согласие остальных.

Какое-то время они просто стояли, прислушиваясь к ветру, который вился между зданиями, унося мусор и листья вниз по Пятой авеню.

Гаренше, Врег, Ниила и Чинья не отходили от Ревика, а, казалось, только теснее прижимались к его закованному в броню телу. Джораг тоже стоял позади него. Ревик почувствовал, что Мэйгар и Джон находятся по другую сторону от него, и их свет так переплёлся с его светом, что он едва мог видеть их отдельно друг от друга.

Ревик чувствовал, что они все здесь, даже если у него не было возможности заговорить с ними, не было возможности признать их каким-либо образом.

Он не чувствовал никакого осуждения. Казалось, они просто ждали, что он будет делать.

Завитки их тепла прикасались к нему вместе с эмоциями, страхом, болью. Он ничем не мог им помочь, но они, похоже, даже больше не хотели этого от него.

Затем этот момент тоже закончился.

Вытерев лицо, Ревик откашлялся.

На этот раз он не стал утруждать себя субвокалкой.

— Мы войдём через парадный вход, — сказал он, снова прочищая горло.

Кивнув, Врег грубо похлопал его по спине.

— Да, laoban.

Китайский видящий отступил от него, прежде чем вытереть лицо широкой ладонью. Задержавшись ровно настолько, чтобы помассировать плечо Ревика, Гаренше отпустил и его, последовав за Врегом на улицу. Джораг остался рядом, но не тронул его, как остальные. Как и Джон, Мэйгар, Чинья, Ниила или Джакс.

Команда Локи расположилась немного поодаль, в другой группе деревьев, но Ревик тоже чувствовал их в своём свете.

Когда Ревик приготовился покинуть укрытие, видящие, стоявшие рядом с ним, сомкнулись вокруг него, словно защищая от окружающих зданий. Этот жест был явно оберегающим, и Ревик обнаружил, что ещё больше расслабляется в их свете, хотя и удивлялся, почему они вообще утруждаются.

Несмотря на то, как одиноко он себя чувствовал, что-то в их присутствии заставляло его чувствовать себя странно обнажённым, почти болезненно уязвимым.

Чтобы избавиться от этого чувства, ему пришлось сосредоточиться на том, зачем он здесь. На настоящей причине.

Он сосредоточился на ребёнке.

Это всё, на чём он мог сосредоточиться.