Мост через бухту Золотой Рог

Полиция начала проводить тотальные обыски, прочесывая одну квартиру за другой в поисках Дениза, Хюсейна и Юсуфа и арестовывая по ходу дела всех, кто был похож на Дениза. Четыре дня спустя после того, как были освобождены американские солдаты, турецкие военные устроили путч, отправив в отставку председателя правящей партии Демиреля, и герильерос выступили с заявлением: «Цель достигнута. Американский приспешник Демирель и его правительство отправлены в отставку. Если полиция прекратит обыски, мы готовы сдаться». Но путчисты сняли в одночасье все высшие чины, которых они подозревали в левых настроениях. В костюмерной мы разглядывали фотографии трех главных генералов-путчистов. Один был генералом сухопутных войск, второй — генералом флота, третий — генералом военно-воздушных сил. С нашей точки зрения, генерал флота мог быть только социалистом, потому что море большое и морской офицер знает, какой большой этот мир. Генерал военно-воздушных сил тоже не может быть фашистом, думали мы, потому что он ведь тоже видит, какой большой этот мир. Мы продолжали переезжать на автобусе из города в город, показывая свои спектакли, никто не разговаривал в автобусе, мы покупали газеты и буквально проглатывали их, надеясь обнаружить там хорошие новости, — мы всё ждали, когда же, наконец, генерал флота и генерал военно-воздушных сил устроят против генерала сухопутных войск социалистический путч. В один из дней, рано утром, я бродила по гостиничному коридору туда-сюда, шел снег, в гостинице не топили. Я посмотрела в окошко дорогу, по которой американские солдаты всегда возвращались на машинах к себе в казарму Было холодно. Дениз с друзьями были в перчатках. Они открыли машину, сели в нее, и кто-то из них сказал американскому водителю: «Don't move,[62] мужик!» Они пересадили американцев в другую машину и привезли их к себе на квартиру. Все сняли свои сырые башмаки, и Дениз приготовил чай. Один американский солдат был негром. Потом они узнали, что у двоих солдат жены в положении. А третий изучал литературу. Черный солдат рассказал, что его дедушка еще видел Сидящего Быка, легендарного индейского вождя. Срок ультиматума истекал через тридцать шесть часов, но Дениз сказал в интервью: «Мы не могли их убить, мы не фашисты, они ни в чем не виноваты, и лет им столько же, сколько нам. Их единственная вина состоит, пожалуй, в том, что они американцы. К тому же у них не было оружия. Условия были неравными. Хюсейн не мог смотреть им в глаза, он боялся, что придется их убивать. Я тоже представил себя на их месте и подумал о матери, об отце, о моих сестрах и братьях — и сказал „нет". У американцев уже не оставалось надежды, и на третий день они написали прощальные письма родным. Я взял у одного из них письмо, у Ларри, и прочитал, что он написал. Он составил завещание. Я не мог этого выдержать». Дениз сказал: «Мы их очень хорошо кормили, давали им даже бананы. Мы не убили их. Мы потихоньку ушли из квартиры. Солдаты даже не заметили, что мы ушли».