Мост через тьму

А вообще Стю говорил страшные вещи, мы что, домашние животные, чтобы нас отбирать и решать, кто именно будет осеменять, во мне бушевало пламя. Мои любимые не отдали меня, надеясь, что такая участь меня минует и я вечно буду им благодарна.

— Райли, у нас у всех матери были одаренные…

— А они? — я не смогла выговорить, что с ними случилось.

— Моя жила с нами, пока случайно не погибла, будучи беременной моим вторым братом, — голос был сухой и безжизненный, мне стало жалко.

— И моя погибла…

— И моя…

— Моя жива, но я единственный ребенок в семье…

Старые и новые боги, за что вы нас так, неужели мы это сами придумали, уничтожили себя, уподобили животным, загнали в ловушку, из которой выход один — смерть. Смерть устоям, смерть традициям, главное, чтобы не смерть народу.

— Так вот моя мысль, — Стю прокашлялся, как будто ему в горле что-то мешало, — что скоро нельзя будет попасть в наш мир, потому что он или захлопнется из-за нехватки энергии или, что самый плохой вариант развития, погибнет, а с ним и все наши родные…

— Отсюда вопрос, что мы будем делать? — Харли задал нужный вопрос.

— Нам нужна информация и способ вернуться домой, — спокойно, как, впрочем всегда, ответил Скотт, и все согласно кивнули, ладно, почти все.

— А если я не хочу возвращаться в мир холода, голода, вечной зимы и скорой смерти? — вот и провокационный вопрос и, кто бы сомневался, задал его один из прихвостней наследника Дома Фиолетовых.

— Это твое право и твое решение, мы уйдем, как сможем, а ты оставайся здесь, владыке будет на ком отыграться, — Харли смотрел жестко.

— А если наша помощь нужна там, тебя это не волнует? Может сейчас наши семьи гибнут, — Морис поежился и уткнулся взглядом в землю под своими ногами. Он ведь тоже принадлежал Дому Фиолетовых и должен был поддерживать своего наследника, но, видимо, парень умнее, чем кажется, или, что более вероятно, бесхитростней и честнее.

— Вариант погибнуть с ними тебя так впечатляет? — парень, не дожидаясь ответа, развернулся и ушел, туда ему и дорога, без них как-то даже легче дышится.

Интересно то, что чем сильнее Дом, тем больше в нем одаренных, и сейчас я это узрела как никогда раньше, ведь из моего Дома только я одаренная, если не брать в расчёт бабушку. И если взять во внимание, что меня могли отобрать, то маме бы дали еще раз родить ребенка, надеясь на рождение одаренного наследника? А вот Дом Фиолетовых сильный, он поглотил Дом Белых и у них четыре одаренных, вот и распределение силы в Домах.

— А что известно про детей старейшин? — этот вопрос возник в моей голове из неоткуда, и я не успела даже подумать над ним, сразу задала.

Ответом мне было молчание и пожимание плеч.

— Когда в наш мир прибыл владыка, там что-то было про дочь главы совета Домов Саида, но подробностей нет, — Стю все-таки кладезь информации, вот и пережитки нашего общества. Он мог бы стать великим ученным, а он боец средней руки.

— Догадки хорошо, но нужны факты, поэтому сначала информация, потом переговоры с владыкой и варианты развития наших дальнейших действий, — Скотт подвел черту под нашими размышлениями, и все надолго замолчали, чтобы вернуться к разговору о боях. Мужчины…

А я, посидев еще минут пятнадцать и слушая в пол-уха, поднялась, чтобы уйти. Скотт сразу встал и пошел вместе со мной.

— Устала? — предположил он самое очевидное.

— Немного, — не стала отрицать очевидное, все-таки энергетические растраты отражаются на организме в виде усталости и голода.

— Я тоже переживаю о семье и Доме.

— Кроме всех невзгод, я боюсь, как бы наш Дом не наказали старейшины, — призналась я в том, что меня так тревожит.

— Из-за сокрытия тебя? — я кивнула, — Думаю, им сейчас не до этого, исчезли все наследники, и одаренные. Ведь там остались только старики и главы Домов, больше одаренных нет, зато остались перерожденные. Они не будут наказывать, только не сейчас, когда у Старейшин разлад и все Дома, считай, обезглавлены.

— У нашего народа нет будущего, так ведь? — до этого мы медленно брели по тропинке, а сейчас я резко остановилась и повернулась, чтобы смотреть ему в лицо.

— Мы вымираем, и это дело времени, и его осталось очень мало, если оно вообще есть, — я уткнулась в грудь парня, просто чуть качнувшись вперед, порыв был неосознанный, и когда я почувствовала, как его руки меня крепко прижали и стали гладить по спине, поняла, что мой порыв можно трактовать по-разному. Бред, только по одному, я тянусь к этому парню, и я влюблена в него, вот и вся тайна.

— Мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю, — он продолжил меня гладить, а я тихо млела, набираясь храбрости поднять лицо.

И я все-таки набралась смелости, чуть отстранившись, подняла лицо ему навстречу и, судя по взгляду парня, он этого и ждал. Начал склоняться ко мне, собираясь поцеловать, неужели это будет мой первый поцелуй? Его губы чуть накрыли мои, обжигая дыханием, мое же наоборот исчезло, перехваченное эмоциями, секунда на то, чтобы я смогла отстраниться, и он прижимает меня к себе, усиливая поцелуй.