Мост четырех ветров

Постояв рядом, Раду и Марджелату зашагали к дрожащим взмыленным лошадям, рвущимся с привязи в дальнем конце двора. Успокоили животных, засыпали овса, не жалея трактирных припасов. Раду собрал в сумку нехитрую снедь, Марджелату крутил в руках бутылку с самогоном и «пепербокс», потом, поморщившись, все же убрал револьвер в кобуру. Видимо, простая ракия вместо излюбленной анисовой для промывки драгоценного ствола не годилась. А из-за забора постоялого двора и небольшой рощи на горизонте уже розовело первыми солнечными лучами. Ведь летом ночи короткие…

— С рассветом выедем? — спросил Раду.

— Уже рассвет, — усмехнулся Марджелату. — Пора.

Под волчьим солнышком

— А если они поедут иной дорогой?

Вглядываясь в заснеженное поле, человек в куртке с гербом князей Боревских раздраженно дернул плечом. Ледяной круг луны сиял ровно и ясно, как начищенная серебряная тарелка, голые стволы деревьев за спиной пяти всадников отбрасывали на склон холма темно-синие тени.

— Нету здесь иной дороги, господа наемники. Сами изволите видеть.

— Как же нету? — упорствовал самый молодой из компании, широкоплечий парень с едва пробивающимися усами на простоватом круглом лице. В седле он держался крепко, но как-то мешковато, без присущей остальным легкости опытных всадников, и откровенно маялся ожиданием. — Если я сам видел, как от города ехали. Мы прямо махнули, а развилка-то влево повела.

— То тропа старая с другой стороны холма идет, — буркнул собеседник. — По такому снегу там делать нечего. Проезжая дорога только мимо этой горки и к переправе. На старых картах ее то Логовом Забытых величают, то Забытым Логовом. А вам, сударь, не все ли равно?

— Мне вот не все равно, — вмешался еще один, тряхнув поводом так, что его гнедой переступил ближе. — Извольте и правда объяснить, почему мы торчим в этой рощице на холме, где нас разве что слепой не разглядит, если другой дороги нет? Не проще ли спуститься и подождать внизу?

— Ни слепому, ни зрячему здесь взяться неоткуда, — отозвался проводник. — Зимой да в ночь обозы не ходят. А коли случайный кто проедет, в лесок заглядывать точно не станет. Лишь бы на дороге не увидали.

— Несерьезно. Если уж переправу не миновать, то там и ждать стоило.

Говоривший снял с пояса чеканную фляжку, глотнул. От конских морд шел пар, застывая прямо в воздухе невесомой ледяной изморозью и оседая на плащи всадников, подбитые рысьим мехом. Проводник нехотя ответил:

— У переправы как раз народу поболе будет. К Логову, кроме нашей, две дороги еще выворачивают. То купец запоздает, а то охотники из леса вернутся. У городища то же самое. Нет, здесь, посередине, самое глухое место. Не сомневайтесь, господин капитан, мимо им точно не проехать. Я свое дело знаю, вы не оплошали бы.

— Нам не за оплошки платят, любезный, — надменно бросил названный капитаном и, пристегнув фляжку, снова тронул коня, возвращаясь назад, под прикрытие мелколесья. За ним последовали двое, молчавшие до этого. Отъехав шагов на двадцать, капитан развернулся спиной к проводнику и что-то вполголоса нудящему парню, дождался спутников и тихо поинтересовался:

— Что скажете, господа?

— Гнилое дело, — сплюнул сквозь зубы чернявый южанин, похлопывая руками в перчатках друг о друга, чтобы отогреть озябшие пальцы. — Темнит человечек. Как бы после работы и по нашу душу кто не явился.

— Вот и у меня такое чувство, что уважаемый проводник вкупе с уважаемым нанимателем определенно что-то недоговаривают, — задумчиво отозвался капитан. — Знатная дама, одна, только со служанкой, зимней дорогой и даже без возницы? Странные у них здесь нравы. А тебе что чуется, друг мой Гуннар?

Второй, темно-русый и сероглазый, неопределенно повел плечами, вглядываясь в спины оставшихся у края рощи. Поправил пару пистолетов у пояса, помолчал еще, обернулся к капитану.

— Мне это все с самого начала не по нутру было.

— Знаю, — легко согласился капитан. — Ты у нас рыцарь, с дамами не воюешь. Но принципы, дружище, на хлеб не положишь и в стакан не нальешь. Если уж князю Боревскому заблагорассудилось остаться без единокровной сестры — так тому и быть. Не нас — других найдет.

— Я от компании не отбиваюсь, — мрачно уронил Гуннар. — Но зря мы за это дело взялись.

— Не боись, Гуня, — ухмыльнулся чернявый. — Княгиня тебя не укусит. А если ручки марать не хочется, так и за долей не тянись потом.

— Не потянусь, — брезгливо скривился Гуннар. — Договорились.

— Рановато вы взялись доли распределять, господа, — холодно улыбнулся капитан. — Сначала заработайте и унесите. Марвин, за новеньким присмотри. Силы у него, как у быка, и ума примерно столько же. Пусть в крови попачкается, ему полезно. Гуннар, на тебе проводник и наши спины. К саням не суйся, мы там и втроем управимся.

— Спасибо, Конрад, — ровно отозвался Гуннар, подчеркнуто не замечая ухмылку чернявого.