Мост Дьявола

«Тогда я повез ее домой, но когда мы достигли перекрестка около моста Дьявола, она снова взбунтовалась и захотела, чтобы я высадил ее. Я передал ей рюкзак, посмотрел, как она уходит, а потом ударился в панику… На другой стороне моста, где было темно, я снова схватил ее и поволок под мост на северном берегу. Я ударил ее камнем по голове. Наступил ей на спину. Потом схватил ее за воротник и оттащил к крупным камням и валунам. Куртка слетела с нее вместе с рубашкой, потому что я дергал за рукава, а она сопротивлялась… Потом я сел на нее сверху и придавил весом моего тела, чтобы она опустилась на галечное дно. Я надавил ей коленями на плечи. Удерживал ее голову под водой обеими руками. Я убил… я утопил Лиину Раи».

Он поднимает голову.

— И вы оставили ее там, плававшую в тростниках под мостом Дьявола. «Плававшую среди водорослей, пока она не пошла ко дну. Позабытая девочка».

Клэй качает головой и удерживает мой взгляд. Я скорее чувствую, чем вижу мигающий красный огонек записи на диктофоне. Я чувствую, как мои слушатели замерли в ожидании.

— Детектив О’Лири попросил вас подробно описать ваши действия, Клэйтон.

— Это… Я все выдумал. Это неправда. — На какой-то момент он выглядит искренне растерянным. Думаю, я знаю, что происходит. Он не то чтобы лгал мне, когда сказал, что не убивал Лиину. Он обманывал самого себя. А теперь он столкнулся с черно-белой печатной реальностью того, что случилось в той комнате для допросов двадцать четыре года назад.

— Вы рассказали следователям в присутствии вашего адвоката именно то, что они уже знали из отчета о вскрытии.

— Это неправда.

— Клэй, как бы вы умудрились выдумать информацию — включая криминалистические подробности, — которую знали только люди, близкие к следствию?

Он смотрит на распечатку.

— Продолжайте, Клэйтон, — мягко понукаю я. Адреналин поет в моей крови, и это прекрасно. Рейтинги будут просто безумными. Но за моим восторженным присутствием вырастает другое ощущение. Нечто такое, о чем я не хочу думать прямо сейчас.

Внезапно Клэйтон становится абсолютно безучастным. Передо мной сидит пустая человеческая оболочка. В его взгляде появляется отрешенность, как будто его душа и разум ускользнули через кротовую нору во времени в темное и холодное место под мостом Дьявола двадцать четыре года назад.

— Клэйтон?

Он моргает. Потом трет подбородок.

— Как вы смогли узнать все эти подробности, которые называете ложными, если не совершали убийства?

— Это… просто пришло ко мне. Прямо в голову. И я хотел это сказать. От начала до конца.

Я смотрю на диктофон, чтобы убедиться, что он все еще работает, и спрашиваю:

— Почему вам хотелось это сказать? Что заставило вас признать вину? Почему вы не дождались суда?

— Я хотел сесть в тюрьму.

Я таращусь на него. Краешком глаза я вижу, как охранник за стеклом смотрит на часы. Потом показывает мне два пальца. Осталось две минуты. Напряжение нарастает.

— Почему?

— Я плохой человек, Тринити. — Он смотрит на меня так пристально, словно хочет залезть мне в голову. Или в тело. Мне становится не по себе, и я оглядываюсь на охранника.

— Я очень больной человек. У меня есть привычки, которые я не могу контролировать.

— Привычка к детской порнографии?

— И к алкоголю. Я пользовался выпивкой, чтобы сбить возбуждение, которое ощущал в присутствии школьниц. Я пользовался ей для того, чтобы усыпить ту часть себя — ту чудовищную часть, которая живет внутри меня и часто управляет мною.

— Это Тень, о которой писала Лиина?

Он кивает.