Мост длиной в любовь

— За будущее не пьют, мисс Притчард.

— Я не суеверна, мистер Фэрроуз.

— Ой ли? — Грэм пристально посмотрел на меня, и мне показалось, что эти глаза цвета потемневшего грецкого ореха видят меня насквозь. — А я решил, что вы, напротив, пугливы и суеверны.

— С чего вы это взяли? — вскинулась я на доктора.

— У вас очень выразительный взгляд. Он выдает вас, когда вы волнуетесь или тревожитесь.

Интересно, когда Фэрроуз успел это заметить? — мелькнуло у меня.

— Мой, как вы выразились, выразительный взгляд еще не говорит о том, что я суеверна.

— Я видел ваше лицо в той комнате. Вы явно чего-то испугались. Вы боитесь темноты, мисс Притчард?

Я отрицательно покачала головой и уже десять раз пожалела о том, что решила составить компанию этому человеку, обладавшему, надо сказать, довольно тяжелой энергетикой.

Впрочем, виски был отличным поводом избежать ответа. Я сделала глоток и почувствовала, как горячая волна прокатилась по горлу и скользнула вниз с намерением спалить мне пищевод. Закашлявшись, я устремила на Фэрроуза смущенный взгляд.

— Ничего, это пройдет, — невозмутимо ответил он моему взгляду, поддел кусок окорока вилкой и протянул его мне. — Не забудьте закусить.

Ну что за черствый человек? Я задыхаюсь от этой огненной жидкости, а он твердит мне о закуске. Интересно, все врачи такие холодные и равнодушные люди?

Взяв, однако, протянутый кусок мяса, я принялась энергично зажевывать пожар во рту.

— Может, нальете мне воды или сока?

Грэм покачал головой.

— Нет, мисс Притчард. Виски нужно закусывать. И вообще запивать алкоголь вредно.

— Ну конечно, вы же в ответе за всех участников шоу, — вырвалось у меня.

Фэрроуз, как мне показалось, ничуть не обиделся на то, что я иронизировала над его собственными словами. Он залпом осушил половину своей порции виски и, поймав мой удивленный взгляд, объяснил:

— Я уже давно привык к этому напитку. Для меня виски что-то вроде лекарства. Как таблетки для Лилланда Тиглера.

— Скорее не таблетки, а микстура, — хмыкнула я и попыталась сделать еще один глоток обжигающей жидкости.

— Микстура, если хотите.

— И давно вы так лечитесь?

— Около трех лет.

— От чего, если не секрет? — полюбопытствовала я.

— Как и большинство — от одиночества. Вы ведь и сами говорили об этом сегодня…

— Да, и Карл Рэдклиф заявил, что я романтичная особа.

— А вы и есть романтичная особа, — без тени улыбки подтвердил Фэрроуз.

— Это вы тоже поняли по моему взгляду? — не без ехидства поинтересовалась я.

Грэм осушил оставшийся виски и внимательно на меня посмотрел.

— Это я понял еще тогда, когда увидел ваше тоскующее личико в самолете. Вы ведь кого-то оставили там, в другой жизни, не так ли, мисс Притчард?

На этот раз ему удалось смутить меня не на шутку. Я отхлебнула еще немного виски. На этот раз жидкость показалась мне не такой уж обжигающей, может быть оттого, что мое лицо горело, как картошка, извлеченная из печки.

— Значит, я не ошибся, — кивнул он.

— Какая разница, ошиблись вы или нет. Думаю, у каждого из нас есть свои тайны и совсем не обязательно посвящать в них первого встречного.

— Вы правы — необязательно. Да я ведь и не просил вас вываливать на меня душещипательную историю о неразделенной любви.

Очень даже разделенной, хотела ответить я, но сочла за благо перевести разговор в другое русло.

— Скажите, мистер Фэрроуз, — начала я, когда доктор разлил по стаканчикам вторую порцию виски, — у вас не возникало ощущения, что в замке… происходит что-то странное?

— Странное? — мрачно усмехнулся доктор. — Если бы я не успел немного вас узнать, то после этого вопроса счел бы вас бледной копией Лив Такер.

— С чего бы это? — недовольно посмотрела я на него. Его заявление — мягко говоря, невежливое — здорово меня задело.

— С того, что ответ на ваш вопрос очевиден. Само по себе реалити-шоу, в котором мы имели глупость принять участие, более чем странное.

— Это понятно, — отмахнулась я, затаив все же обиду на него за «бледную копию». — Но я сейчас говорю не о шоу, а о замке. Вы не замечали… — я запнулась, подбирая слова, — чего-нибудь необычного, иррационального.

— Иррационального? — снова усмехнулся он. — Разве только то, что для нас провели освещение везде, кроме коридоров замка. Если вы говорите о происшествии с Лилландом Тиглером, то, спешу вас разочаровать, в нем нет ничего иррационального: лунатизмом страдают не только в замках, мисс Притчард.

— Я в этом и не сомневалась, мистер Фэрроуз, — раздраженно заметила я. — Ладно, забудьте о моем вопросе.

Глаза Фэрроуза изучающе скользнули по моему лицу, и я поняла, что мне так просто не отделаться от этого на удивление любопытного типа.

— Забудьте? Нет, мисс Притчард, забывать я не умею. Зачем вообще говорить, если ты не запоминаешь слова, сказанные собеседником?

— А если собеседник сам хочет, чтобы о его словах забыли?

— Какой тогда смысл имели его откровения?

— Может быть, он признался в чем-то, но потом раскаялся в сделанном признании. — Наша беседа начала меня забавлять. Фэрроуза, похоже, тоже.