Мост дружбы

— После «второго», если хотите, своего «детства» спортсмен снова прыгнул на двести восемь сантиметров, доказав, что и с переломанной ногой можно прыгнуть выше головы.

— Мне бы так. Я как раз и хочу выше головы прыгнуть.

— Прыгнешь, дорогой, прыгнешь! Илизаров подметил, что рост тканей по генетическому коду происходит как на стадии формирования организма и сделал дерзкий вывод, о котором врачи и слышать не хотели, что свойство, скажем, ящерицы регенерировать свой потерянный хвост можно пробудить у высших животных, даже у человека!

— Что? — спросил Андрей. — У человека можно хвост отрастить, который у его предков был на месте копчика?

— Я рада, что ты шутишь, Андрей, — серьезно отозвалась Барулина. — Но надо сказать, что у человека в генетическом коде хвост предков не предусмотрен, так же как и жабры. Это предыдущие звенья эволюционного развития.

— Так что? У человека можно отрастить отрезанные руки или ноги? — почти возмутился Андрей.

— Вот именно. Это как раз и сделал Илизаров.

— Ну знаете! Не напрасно ли вы меня к такому фантазеру везете?

— Андрюша, ты забыл, что мы не к фантазеру везем, а фантазера везем, — пожурила друга Аня.

— Простите меня, — неожиданно вмешался шофер такси. — Я слушал, вы об Илизарове говорили и кое в чем вроде сомневаетесь. Так я хочу вам о своей семье рассказать. Дочь у нас родилась без бедра.

— Как без бедра? — ужаснулась Аня.

— Да вот, от туловища сразу колено выросло, а там икра, ступня, все в нормальном размере, а бедра нет. Четырнадцать лет ей было, когда мы к Илизарову в руки, наконец, попали.

— Вот как! — заинтересовалась Барулина. — И что же он, посмотрел вашу девочку?

— До этого мы четыре года ждали с ней своей очереди. Такой в Кургане наплыв к Илизарову. Представляете? Я уж боялся, что вырастет дочь и не получится у нее новый рост бедра.

— И как же? — с еще большим интересом спросила Барулина.

— Вырастил, понимаете, вырастил Гавриил Абрамович, золотой человек, кабардинец лихой! — восторженно воскликнул шофер. — Теперь девушка как девушка. Протез свой на костре в лесу сожгла. Торжественно! У всех на виду. Замуж собирается, а боится — родятся ли у нее дети с руками, с ногами?

— А вы? У вас все в порядке с наследственностью? — строго спросила Барулина.

— С наследственностью у нас с женой все ладно. Да вот до шоферства я на рыболовном траулере плавал. И попали мы под радиоактивный дождь. И представьте себе, далеко от Тихого океана, где взрыв ядерный был, близ Гренландии, а на дочке, позже родившейся, сказалось!

— Вот видите, — вмешался Андрей. — Какая маленькая у нас планета! Считаться людям с этим придется.

— Спасибо доктору, — продолжал таксист. — Раньше бы его в святые причислили.

— Теперь он Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета, профессор, всемирная известность.

— Прямо не верится, — проговорил Андрей. — Хоть жалей, что у меня ноги целы.

— Позвоночник поврежден. Гавриил Абрамович, я слышала, позвоночниками как раз занялся. И знаете что его побудило? Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что опять спортсмен тому причина, вернее, штангист. Все мы у телевизионных экранов любовались им, удивительным мастерством, отвагой, ловкостью, изяществом, владением телом, артистичностью. И вдруг падение. Паралич от повреждения позвоночника.

— И как же? — спросили и Андрей и Аня.

— Очень может быть, вы с ним в коридорах курганской клиники на собственных ногах встретитесь. Я как об этом новом интересе Илизарова узнала, тотчас решила вас обоих к нему отправить.

— Замечательный он и врач и человек, этот кабардинец, профессор Илизаров, — сказал шофер. — Приехали. Я пойду за носилками, чтобы нашего больного прямо к самолету доставить1.

1 В отношении работ профессора Илизарова автор не допустил никакого вымысла, представив лишь его замыслы осуществленными, а в судьбе дочери таксиста, который как раз вез его на встречу с Илизаровым, принял непосредственное участие.

Для больных с поврежденным позвоночником в Курганском институте профессора Илизарова был построен новый корпус, который еще не начал заполняться пациентами. Им предстояло первыми воспользоваться методикой Илизарова. В числе этих первых пациентов-позвоночников и оказался, к своему счастью, Андрей Корнев. Ему не пришлось ждать очереди несколько лет, как дочери таксиста.

Во время «профессорского обхода» Илизаров пришел к Корневу в палату. Вторая койка в ней была еще пуста.

— Обновляете корпус, молодой человек. Говорят, мы оба с вами изобретатели. Одной веры, одной неприкаянности? — с приветливой веселостью обратился к Андрею профессор.

Был он плотный, кряжистый, с высоким лбом и правильным профилем горца, с пышными смоляными усами, еще не седой, с внимательным взглядом, одновременно и проницательным и требовательным.

Когда он ощупывал спину Андрея, тот чувствовал удивительную ласковость чутких профессорских пальцев.

Несколько минут было достаточно профессору (был он прославленным диагностом), чтобы установить все, что требовалось ему узнать.