Мост душ

Мирт пожал плечами и отрицательно покачал головой. Аремис же решил, что одного такого жеста королю мало.

— Может быть, у него в горле застрял кусочек сыра, — придумал на ходу гренадинец. — Мирт сказал, что пища была совершенно свежей, отравиться ею он никак не мог. А раньше Рашлин никогда не страдал от припадков? — с невинным видом спросил он.

— Похоже, он страдает от них сейчас, — угрюмо буркнул Кайлех. Беззаботное настроение покинуло короля, и теперь все говорило о надвигающейся буре. — Я схожу к нему. Понравился тебе Галапек, Фарроу?

Король так искусно перескакивал с одного предмета разговора на другой, что Аремис не успевал подготовиться к его вопросам.

— Он еще лучше, чем я ожидал. Спасибо, ваше величество. Необыкновенный конь. Надеюсь, вы позволите мне прокатиться на нем еще раз.

Король перевел взгляд на своего воина.

— Рад это слышать. Мирт, пойдешь со мной к барши. Фарроу…

— Да, ваше величество?

— С тобой мы увидимся позже. Завтра рано утром ты отправляешься в Моргравию.

* * *

Вернувшись в свою комнату со знакомым стражником у дверей, Аремис глубоко вздохнул от разочарования. Он не собирался бежать, и Кайлех, несомненно, это знал. Но ему показалось, король хотел напомнить, что он является пленником, и поэтому за его дверью постоянно стоял охранник.

— Это ненадолго, — еле слышно пробормотал Аремис, бросая флягу с водой в угол. Он с удовольствием отправился бы в Моргравию прямо сейчас, там вырваться на свободу будет проще. Ему нравились горцы. Он не отказался бы жить среди них в крепости и даже находил свое пребывание в Скалистых горах довольно приятным, но не считал себя чем-то обязанным ни королю, ни кому-то другому.

Его раздражало, что Кайлех мог быть как дружелюбным, так и деспотичным в течение одной минуты. Интересно, знал ли король, что он скорее готов помочь ему, чем Селимусу? Откровенно говоря, Аремис не мог обвинять Кайлеха в том, что тот продолжает его подозревать. Вряд ли он смог бы оставаться у власти, если бы доверял всем и каждому, особенно чужестранцу, появившемуся как гром среди ясного неба без более или менее внятных объяснений.

Мысли вернулись к Чаще. Это странное место, похоже, могло само принимать решения и сочло необходимым выкинуть его за пределы своих границ. Нет, о Чаще и ее магии он подумает в другой раз. Сейчас его больше всего интересовал Галапек и то, как помочь необыкновенному коню.

Аремис прокрутил в голове события сегодняшнего дня. Припадок Рашлина совпал по времени с моментом, когда заржал конь, в этом Аремис не сомневался. А это могло означать только одно — что-то одновременно повлияло на них обоих. Странно, в пределах видимости ничего, что могло бы воздействовать на них, не наблюдалось, потому что иначе нечто подобное случилось бы и с Миртом, и с ним самим. Нет, здесь что-то другое. Скорее всего коня привело в такое состояние воздействие магии. Может быть, между конем и безумным барши существует какая-то тайная связь?

Аремис задумался. Что, если сам Рашлин использовал колдовские чары в отношении коня? Вот и связь. А почему бы и нет? Вряд ли барши испытывает к коню какую-то особую привязанность, значит, это не личная связь. А если в этом замешаны магические способности Рашлина, которыми он воздействовал на животное, то почему он сам так отреагировал?

Может быть, это Кайлех попросил его применить магию в отношении Галапека?

Но зачем это королю? Нет, Кайлех не мог пожелать причинить вред животному — не настолько он жесток.

— А если идея исходила от Рашлина? Ведь он способен наложить заклятие, а Кайлех просто позволил ему это сделать, — тихо сказал Аремис. Его слова отчетливо прозвучали в тишине комнаты.

Эта мысль прочно засела в голове наемника. Да, смысл есть. Аремис вспомнил рассказ Уила о том, как во время праздника король предложил своему народу съесть пленников Моргравии. Уил не сомневался, что за этим стоял Рашлин. Получается, барши может заставить короля совершать какие-то поступки против его воли? Но как может сильный, властный человек становиться настолько слабым в присутствии Рашлина?

У Аремиса не было ответа на этот вопрос. Он опять вернулся к главной загадке. Что-то потревожило магическую связь между барши и конем. Это не могла быть Чаща, потому что тогда Аремис наверняка и сам почувствовал бы воздействие магии. А если равновесие нарушил Уил? Вряд ли, тогда Чаща отозвалась бы сильнее.

Аремис обхватил голову руками, размышления ни к чему не приводили. «Думай!» — приказал он себе. А не связано ли это каким-то образом с Элизиусом? Может быть, Уилу удалось проникнуть в Чащу и встретиться там с колдуном? Могло ли такое случиться?

— Вполне, — пробормотал он, но и этот вывод не приближал его к решению загадки, имя которой — Галапек.