Мост Её Величества

Ремень и шнурки у меня отобрали двое суток назад, но не эти, не «самаритяне», а полицейские — при оформлении в СИЗО. На рубашке спереди узор из засохших пятен крови.

Я очень надеюсь, что моя вторая половина — лучшая, единственная, бесконечно дорогая — сейчас в безопасности. Но стопроцентной уверенности нет; и это главная причина тремора, овладевшего мною после разговора с джентльменом, попросившим называть его «мистер Вулси».

Зачем они привезли меня на этот мост? Что им от меня нужно? Есть несколько версий, несколько объяснений; но, подозреваю, все они далеки от истины.

Мост.

Раз уж они меня сюда доставили, — наверняка по приказу мистера Вулси — то… То вряд ли это случайность.

Они знают обо мне больше, чем я мог себе это представить. Возможно, они знают обо мне кое-что такое, чего я сам о себе пока не знаю.

До сих пор не могу прийти в себя после завершившегося всего четверть часа назад разговора с мистеров Вулси. Оказывается, я доставил кучу хлопот неким серьезным людям. Последние 48 часов непосредственно перед моментом моего задержания я числился в верхней части списка самых разыскиваемых личностей на всей территории Соединенного Королевства. Охренеть.

В любом случае, это уже не имеет особого значения. Лично я убежден в том, что у меня нет того, что ищут эти джентльмены — что бы это ни было. Я не могу передать им то, чего у меня нет и никогда не было.

Отсюда следует вывод, — логичный вывод — что моя песенка спета.

Как мне и было велено, я держу руки на перилах. Во всяком случае, пытаюсь — меня по-прежнему трясет лихоманка. Кто-то из этой парочки прихватил в горсть ворот сорочки — наверное, на случай, если я попытаюсь до срока сам соскользнуть с темы, перебросив тело через перила ограждения.

Я их называю про себя «самаритяне»; это определение пришло мне в голову минуту или две назад, когда вэн остановился на мосту. Что-то щелкнуло в мозгу; и я даже знаю, с чем это связано.

Чуть дальше того места, где мы сейчас стоим, ярдах в двадцати примерно, к перилам с внутренней стороны пешеходной дорожки прикреплен кругляш размером и формой напоминающий большую головку сыра. Обод его окрашен в синий цвет, по краю идет узкая красная полоса; лицевая же сторона светлая, если не сказать, белая. В верхней части полукружъем надпись: emergency. В нижней части указано предназначение этого странного девайса: Help point. Сам этот кругляш напоминает изображение лица грустного человечка: вместо глаз вмонтированы две кнопки, прорезь для динамика или микрофона смахивает на рот с опущенными уголками

Рядом укреплена табличка с душеспасительной информацией.

SUICIDAL?

DESPAIRING?

CALL SAMARITANS

А еще ниже указаны номера телефонов, по которым следует позвонить, если вдруг появилось острое желание «полетать».

Из-за спины долетел сторонний звук; похоже, из машины выбрался третий и последний из их компании — тот, что сидел за рулем. Я не знаю доподлинно, кто они такие. Взрослые, матёрые мужики. Все трое примерно моего возраста — между тридцатью пятью и сорока. Судя по навыкам и стати, сотрудники какой-то из спецслужб. Возможно — возможно — «частники», имеющие немалый опыт работы в силовых структурах.

— Arthur, вы в курсе, какова высота этого моста? — Вопрос задал тот «самаритянин», что подошел к нам от вэна. Не дожидаясь ответа, он сам озвучил цифру. — Девяносто два фута.

«Двадцать восемь метров», — вычислил встроенный калькулятор, все еще не отказывающийся служить своему хозяину. — «Высота десятиэтажного дома» — зачем-то добавил внутренний голос.

— Вот эта точка, где вы стоите, находится примерно на восемь футов ниже максимума, — проинформировал меня добрый самаритянин.

«Минус один этаж», — сказал внутренний голос. — «Но это ничего не меняет».

— Под нами, если смотреть строго вниз, не вода, не речная гладь, а каменная поверхность — предмостье, — уточнил водитель вэна. — В большинстве случае те, кто пытались покончить жизнь самоубийством, бросившись с моста, успешно добивались своего.

«Я знаю, — хотелось мне сказать им. — Знаю…»

Но решил промолчать.

— Вы ведь писатель, Arthur?

«В прошлой жизни, — подал реплику внутренний голос. — Да и то, не факт… много нынче развелось «писателей».

— У вас должно быть развитое воображение…

«К чему это он клонит?»

— Представьте себе, что вы взобрались на перила…

«Хм…»

— Возможно, вы сами еще не приняли окончательного решения. Вы балансируете на грани…

Я включил воображение и представил себе самого себя: стоящего на перилах Itchen Bridge: над рекой — с разведенными до хруста в суставах, прибитыми невидимыми гвоздями к невидимому кресту руками. Картинка получилась несколько пафосной, но, увы, реалистичной.

— И когда вы находите — сами для себя — основания, указывающие на то, что ситуация отнюдь не безвыходная, что есть смысл жить и бороться дальше…

«Так?..»

— И медленно… медленно… очень медленно — чтобы не свалиться вниз, опускаетесь на корточки, чтобы спуститься или сползти на дорожку, а затем и убраться прочь из этого гиблого места, вдруг…