Мост (ЛП)

Он чувствовал на себе взгляд Врега и его свет, но всё, что он мог сделать — это закрыться и от того, и от другого.

В любом случае, он не мог врать себе по поводу одного факта.

Ему не терпелось как можно быстрее убраться из Сан-Франциско.

Врег издал невесёлый смешок, но Джон услышал в нём только гнев.

— Да, — сказал мускулистый видящий. — Катись и ты нах*й… брат.

Джон покончил со вторым ботинком и поднялся на ноги.

— Позаботься об Элли, Врег, — сказал Джон, ненавидя бесцветность своего голоса, но ничего не мог с этим поделать. Он не поднял глаз и не открыл свой свет. — Я вернусь, если смогу. Я обещаю тебе.

— Ага.

Врег, казалось, хотел сказать что-то ещё, но промолчал.

Молчание сделалось насыщенным, пока Джон оглядывал комнату, пытаясь отвлечься и обдумать всё, что мог забыть.

Однако когда это молчание затянулось, он ничего не смог с собой поделать.

Он посмотрел на Врега.

Обсидиановые глаза Врега встретили его взгляд, не дрогнув. В них стояло недоверие. Недоверие и что-то вроде шока, какое-то потерянное выражение лица — но ничто из этого не смогло замаскировать парализующую боль, которую Джон мог одновременно чувствовать и видеть под этим более интенсивным покровом гнева.

Джон никогда раньше не видел видящего в таком состоянии. Выражение его лица ударило по нему, едва не сломав щит, которым он накрыл свой свет.

Пока Джон не оттолкнул и это тоже.

— Удачи тебе, брат мой, — пробормотал он, не поднимая глаз.

Засунув руки в лямки сумки, Джон перекинул её через плечо. Он повернулся спиной к другому мужчине, потянулся к старинной фарфоровой дверной ручке и повернул её в сторону, чтобы открыть дверь.

Он вышел из комнаты, борясь с внезапной теснотой в груди и пытаясь отдышаться.

Врег не последовал за ним.

Глава 19

Последний разговор

Джон сидел на металлическом складном стуле в подвале викторианского дома.

Это должен был быть последний «разговор» перед отъездом из Сан-Франциско. Не совсем планировочная сессия, по крайней мере, судя по тому, что Джон мог уловить из мыслей окружающих — большая часть оперативного планирования уже завершена — но это и не будет просто ободряющей беседой.

Джон никогда раньше не участвовал вместе с Ревиком в военных операциях, по крайней мере, в тех, которыми элерианец руководил лично.

Он был с ним, когда они вырвались из той тюрьмы в горах Кавказа, и когда Дитрини тащил их через канализацию. Это не походило на те ситуации. Это казалось безгранично далёким от той операции извлечения в Сан-Франциско, и не только потому, что Элли не планировала всё вместе с ним.

Прошло меньше часа с тех пор, как он оставил Врега.

Металлический складной стул, на котором сидел Джон, занимал чрезвычайно малую часть пространства с низкими потолками, усеянного по меньшей мере двумя дюжинами точно таких же стульев. В самой комнате были мягкие полы и стены, поскольку она использовалась в качестве тренировочной площадки для mulei.

Джон сидел в группе других видящих, рассевшихся полукольцом вокруг Ревика, который расположился лицом к ним на таком же складном стуле. Стул казался странно маленьким под длинными ногами Ревика, несмотря на то, что он сидел совершенно прямо, прислонившись к спинке, и держался со своей странной точностью.

Все видящие, включая Ревика, носили одежду, более или менее похожую на ту, что надел Джон.

Чёрные бронированные рубашки свисали поверх бронированных штанов. Более толстые бронежилеты обтягивали их торсы поверх рубашек, с боковыми и плечевыми кобурами для оружия, а также карманами и мешочками для магазинов, сигнальных ракет, наладонников и всего остального.

Ревик положил лодыжку боком на противоположное бедро, а ладонь опустил на ногу чуть выше колена. Его пальцы казались длиннее и белее, чем помнил Джон, контрастируя со всей этой чёрной бронированной одеждой, а также с тёмно-зелёными стенами отделанной органикой комнаты и с его чёрными волосами.

Большая часть мебели была разобрана, осталось только зеркало позади Ревика, удваивающее их численность и умножающее пустоту вокруг того места, где они сидели.

У стены возле двери лежала груда чёрных вещевых мешков — единственные вещи, оставшиеся в комнате, кроме складных стульев, напольных матов и самих видящих.

Джон поймал себя на том, что наблюдает за Ревиком, как и все остальные.

Несколько долгих минут Ревик ничего не говорил.

Он наблюдал, как несколько опоздавших вошли в комнату и заняли в тишине свои места, оставив сумки на куче в углу и прокравшись внутрь со слегка виноватым видом.

Джон наблюдал за прозрачными глазами Ревика, пока тот изучал все их лица.

Он задавался вопросом, думает ли Ревик о том, что он собирается сказать, или же считает головы и тела, чтобы напомнить себе их количество, либо чтобы определить, все ли наконец прибыли. Возможно, он размышлял о тонком балансе между тем, кто ему был нужен в Нью-Йорке, и тем, кого он хотел оставить здесь, в Сан-Франциско, с Элли.