Мост над бездной

— Нет-нет! — Лардис нетерпеливо тряхнул головой. — Это вы поступили глупо, отбросив такие родственные связи. Сами подумайте, как много вы могли бы получить с их помощью! — Лицо трактирщика засияло: наверное, он ярко представил, сколько бы смог украсть, окажись на месте Ршавы.

— Возможно, вы и правы, — ответил тот фразой, которую всегда можно произнести, не боясь кого-либо оскорбить, но и не вкладывая в нее реального смысла. Она также могла служить вежливым эквивалентом выражения: «Да пошел ты в лед», которое вертелось у прелата на языке.

Не поняв этого, Лардис сказал:

— Конечно прав, уж поверьте. Как это может не иметь значения? Поясните-ка, мой блистательный друг.

Ршава решил проглотить наживку: ему было все равно.

— Если Стилиан выиграет гражданскую войну, мое родство с его величеством не будет стоить и фальшивого медяка. Если только не подставит мою шею под меч палача.

— А-а… — глуповато протянул трактирщик. — И что… все дело в этом?

— Можно и так сказать. Да, можно и так.

Ршава пошел наверх с удовлетворением человека, за которым осталось последнее слово. Он не сказал Лардису, что общение с родственником бывшего автократора может подставить и его шею под меч палача, если Стилиан победит в гражданской войне. Если трактирщик сам об этом не догадается, то он не на своем месте и занимается не своим делом.

* * *

Священники, прелаты, монахи и аббаты очень медленно прибывали в столицу на синод, о созыве которого объявил Камениат. Некоторые оказались отрезаны от столицы нашествием варваров и, возможно, убиты; другие не могли пересечь территории, захваченные Стилианом, и добраться до контролируемых Малеином; третьим преградили путь армии, совершавшие марши и контрмарши.

Но это вынужденное ожидание совершенно не волновало Ршаву. Оно давало ему больше времени корпеть над святыми писаниями в поисках текстов, подкреплявших примеры, которые мир выдавал слишком обильно. Заодно Ршава изучал и гримуар покойного Кубаца. Постепенно он начал обретать контроль над магией, некогда подвластной чародею.

Он даже стал менять и улучшать заклинания, разработанные Кубацем. Покойный маг, как постепенно осознавал Ршава, был не таким уж большим мудрецом. Его гримуар вполне мог быть и поваренной книгой: рецепты у Кубаца имелись, но он редко подходил к ним творчески.

В противоположность ему, Ршава с удовольствием придумывал вариации на какую-либо тему. Он не только воспользовался заклинанием Кубаца, чтобы изгнать из своей комнаты тараканов, но и переделал его так, чтобы усатые зануды покинули ее четкими марширующими отрядами, подобно солдатам Малеина, прошедшим по Срединной улице на войну против Стилиана.

Разумеется, солдаты Малеина промаршировали по Срединной улице лишь один раз. Тараканов же Ршаве пришлось изгонять снова и снова. Даже когда он придумал другое заклинание, чтобы те тараканы, которых он уже изгнал, больше не возвращались, новых приползало столько, что приходилось время от времени повторять процедуру.

Ршава также использовал заклинание, наполнявшее комнату темнотой вместо света, чтобы заставить мотыльков, мух и прочих насекомых, любящих свет не меньше большинства набожных священников, лететь куда-нибудь в другое место. Как и в случае с другим заклинанием, это тоже пришлось время от времени повторять. Впрочем, он не очень-то и возражал, зная, что лишний раз попрактиковаться в магии не помешает.

По одному или небольшими группами, церковники все же прибывали в столицу. Большинство добралось сюда из западных провинций, где гражданская война пылала менее яростно, или из окрестных земель, все еще остававшихся в руках Малеина. Несколько священников и прелатов добрались до Видесса из городов, захваченных Стилианом. Может быть, им удалось выскользнуть оттуда тайком, несмотря на вражеские гарнизоны, а может быть, люди Стилиана выпустили их, желая сохранить религиозное единство империи даже несмотря на политический раскол. Выходит, что у Стилиана и его сторонников еще остался здравый смысл? Ршава мог лишь надеяться на это, не имея ни доказательств, ни уверенности.

Он гадал, приедет ли Аротр на синод. Ршава не видел причины, которая помешала бы священнику приехать. Город, где находился храм Аротра, располагался не очень далеко от столицы, а у бывшего коллеги Ршавы по семинарии тоже имелись сомнения в конечном торжестве Фоса. Почему бы ему не попытаться сделать так, чтобы теология храмов отражала его взгляды? Во всяком случае, Ршава на это надеялся.

Кроме священников и прелатов, в столицу начали прибывать и монахи. Ршава никогда не был высокого мнения о монахах и монастырях. На его взгляд, монахи скверно исполняли свою долю работы. Они отстранялись от мира, но не посвящали себя божественному в достаточной мере. А их познания — когда у них имелись познания — поражали Ршаву скудостью.