Мост над океаном

Ни бед не знающий, ни горя –

Где твой отхлынувший прибой?!

Идет задумчивое лето,

Студенты затерялись где-то

Уйдя бродить по белу свету

Кто от судьбы, кто за судьбой.

Лишь я пустынный драю корпус,

Уныло над метлою горблюсь

И прошлогодних яблок корки

Гребу, дыханье затая.

Брожу один, тоской ведомый,

Мне город пуст и скучно дома,

Да плюс отъезд Твой – о, Мадонна! –

Последний минус Бытия.

Но весь избыток слезной влаги

Пора плеснуть ручьем в овраге

На голый белый лист бумаги

Волной эмоций и ума –

И все былые огорченья

Уйдут, как боль после леченья,

И тонкой ниточкой общенья

Мелькнет вдали конверт письма.

О чем писать? О вечной лени?

О ломоте в своем колене?

О чьей-нибудь подруге Лене?

Не все равно ль? Не в этом суть.

Лови удачное мгновенье,

И пусть в порыве вдохновенья

Слова несутся, как олени,

Куда их ноги занесут.

…капли стучат по стеклу,

Капли стучат по трамваю,

Я забываю, я все забываю,

Благодарю эту позднюю мглу.

Я забываю вчера,

Я забываю сегодня,

Дождь начинается, занавес поднят,

Новая пьеса начнется с утра.

Быть? Или, может, не быть?

Призрак банальных вопросов! –

Как это просто, убийственно просто:

Взять и забыть!

…Ночь убегает назад,

Струйками вычерчен город,

Что значит сердце и что значит гордость,

Если ты в силах себе приказать?

Отзвук затерянных снов,

Шум ускользающих капель,

Твердой рукою схватиться за скальпель

И по-живому не дрогнет клинок…

БЕЗУМНЫЙ БЛЮЗ

Простите, маэстро, я пьян и слегка фамильярен,

И музой замурзан.

Давайте сыграем луной на полночном бильярде,

Эй, звезды! По лузам!

Сыграйте мне блюз на расстроенном вдрызг клавесине,

А я разовью вашу грусть бледно-желтым и синим,

Жонглируя Кафкой, кофейником, сном и Расином –

Я создан для блюза!

В тему,

В такт,

Примерно

Так:

"Скрип петель на воротах.

Ржа.

Грай – петлёй на воронах.

Жаль.

Острием палец тронем,

Каплю крови уроним

С ножа…"

Маэстро, мы с вами – единственный гвоздь Мирозданья!

Хотите быть шляпкой?

Забьемся, забудемся, на эшафот опоздаем,

И кроличьей лапкой

Махнем на судьбу, потрясая редеющим хайром!

Пусть в мире, где каждый баран демоничен, как Байрон,

Мы – тряпки, но перед быками в борделях и барах

Мы – красные тряпки!

Я блюз

Люблю!

Я

Усугублю:

"Тополя остриями

В ряд.

Мы ль в ночи воссияем,

Брат?

Нож прольется ключами

В створ скрипящих ночами

Врат…"

Маэстро, рассвет тарабанит в окно кочергою!

Ум, прячась за разум,

По лестнице нервов ступает нетрезвой ногою…

Безумье заразно!

Допьем, допоем, досвистим, дорискуем впустую,

Запрыгнем на стол, оттолкнув колченогие стулья,

Игра не моя, но без страха и смысла вистую

Последнею фразой!

Хлещет

В шлюз

Вещий

Блюз:

"Мы останемся в прошлом.

Кровь

Малахитовой брошью

Скрой.

А за нами смыкают

Братья Авель и Каин

Строй.

Запекается рана

Белой коркой

Бурана.

Неубит,

Неприкаян,

Ты не первый – второй."

УБЕЖДЕННОСТЬ

Когда мы разбежимся навсегда,

Уже все зная, но еще надеясь,

Когда я от тебя куда-то денусь

И растворюсь в безвидности; когда,

Качнувшись на ребре, – не в масть! не впрок! –

Мир упадет под ноги стылой решкой,

А небо распахнется рваной брешью,

И притворится рок кублом дорог;

Когда мы бросим мимолетный взгляд,

Как от барьера в лоб бросают пулю,

Когда мы проморгаемся вслепую,

Проселком неухоженным пыля,

И обнаружим, что пуста земля,

Что дух давно над водами не рыщет,

Удачлив Йов, роскошествует нищий,

Бастард в гербе рисует вензеля

Короны, и незыблем столп династий,

Срок жизни долог, изобилен дом,

Всё хорошо, всё в мире дышит счастьем,

И только мы друг друга не найдем,

Что, впрочем, пустяки…

Тогда – кричи.

Приду с утра. Нет, в полдень. Нет, в ночи,

В любое время суток, сквозь года.

В конце концов, что значит "навсегда"?!

* * *

Страшен поэт на исходе чернил.

Боже, зачем ты меня сочинил?!

ИЗ ПОДВОРОТНИ

А я прощаться не умел, да и сейчас не смог,

А я и так не очень смел, а тут и вовсе взмок,

А я, чтоб не сойти с ума, решил закончить сам –

И уходил, и понимал: уже не встретимся…

И уходил, и не хотел, и все смотрел назад –

Не побежать ли в темноте искать твои глаза?

А ты была и не была, и улица темна,

Да только не было там глаз – была одна спина.

А со спиною говорить не по карману мне,

А то, что не родился крик – так тут обману нет.

Всю боль кричащую загнал в себя обоймой я,

Да только шла твоя спина, как бронебойная…

Я прошатался по дворам, вернулся к полночи,

А я за чаем до утра кричал о помощи,

И все глядело на меня стекло оконное –

Как уходящая спина твоя, спокойное.

А ты не думай сгоряча, стекло оконное,

А ведь неделю проторчал у телефона я,

А я тот номер отыскал как бы нечаянно

И постепенно привыкал к его молчанию…

А только стрелки у часов бегут-торопятся,

И покатилось колесом перо по прописям,

Давно разбитое перо, давно не годное –

А только встретились в метро через полгода мы.

Там что-то диктор говорил, а люди слушали,

А ты стояла у двери, скучнее скучного,

А ты увидела меня там, у разменного –

Я пятаки себе менял, монеты медные.

А разменял я серебро на грош с полушкою,

И не искал я в том метро чего-то лучшего,

Мы просто встретились в толпе уже в другом году –

И я пошел спиной к тебе, глазами к выходу.

А я пошел, я побежал, а ты была одна,

А на дворе была зима, и было холодно,

А на дворе белым-бело, мело по городу –