Мост птиц

— Это уж точно! Я даже думать не хочу, что произойдет, когда моя возлюбленная жена, Царица-Мать Ван, прознает об этом, — мрачно сказал он себе под нос. — Как бы там ни было, Небесам явно не повредит твое присутствие, к тому же ты лишний раз доказываешь то, что Звездный Пастух — самый благоразумный из моих племянников. — Неожиданно императору пришла в голову еще одна радостная мысль. — К тоже же моя жена должна мне после того позорного случая с её треклятыми Персиками Бессмертия, Чан Э и этим гадким белым кроликом, который вечно морщит нос, когда я пролетаю рядом с луной. Послушай моего совета и держись подальше от кроликов!

Нефритовый государь вынул из правого рукава мантии три маленьких белых пера и аккуратно закрепил их на ободе короны.

— Какой сегодня день? — спросил он.

— Седьмой день седьмой луны, Ваше Величество, — ответила Нефритовая Жемчужина.

— Очень хорошо. Нефритовая Жемчужина, это три пера Повелителей Птиц. Пока ты носишь их на своей короне, ты будешь Принцессой Птиц, а все пернатые Китая станут твоими любящими подданными. Я провозглашаю, что на седьмой день седьмой луны ты сможешь призвать их, и они построят тебе мост, по которому ты поднимешься на Небо и соединишься там со Звездным Пастухом. Но тому, кто не завершил полный круг Великого Колеса Перерождений, закон воспрещает находиться на Небесах целый год. В первый день первой луны ты призовешь птиц снова, дабы они построили тебе мост, по которому ты сможешь вернуться на землю. На седьмой день седьмой луны тебе вновь будет позволено подняться на Небо. Так будет продолжаться всю вечность, ибо, если Звездный Пастух не даст тебе Персик Бессмертия, он гораздо больший дурак, чем я думаю. Государь помахал пальцем перед носом крестьянки.

— Нефритовая Жемчужина, не забывай о седьмом дне седьмой луны! Эти условия будут внесены в Имперскую Книгу Этикета, правил которой не могу ослушаться даже я. Если ты не сможешь вернуться к Звездному Пастуху в назначенный день, то лишишься покровительства Небес. Имперская Книга Этикета не принимает во внимание никаких объяснений, — настойчиво повторил император. — Богам будет запрещено помогать тебе, и только смертный сможет вновь вернуть тебя на Небеса. По самым благоприятным подсчётам шанс на такую помощь равен десяти тысячам миллиардов триллионов к одному. Ты меня понимаешь?

— Слушаю и повинуюсь, — прошептала Нефритовая Жемчужина.

Крестьянская девушка склонилась перед Императором Небес, а он возложил маленькую золотую корону на её голову.

— Встань, Принцесса Птиц! — приказал он„и когда Нефритовая Жемчужина поднялась с колен, то была потрясена божественным светом, исходящим от её тела.

— Призови своих подданных! — скомандовал император, и девушка позвала птиц. В воздухе разлилась песня неземной красоты, все птицы Китая прилетели к своей повелительнице. Они принесли с собой зеленые побеги и веточки, построив из них мост, протянувшийся до самых звезд. Нефритовая Жемчужина взобралась по нему на Небо. Звездный Пастух женился на ней, дал ей отведать Персика Бессмертия, а на первый день первой луны они расстались, пролив много слез. Чудесный мост птиц вернул девушку на землю.

Небеса сделали так, чтобы её маленькая деревня ни в чем не нуждалась, а принцесса могла жить, распевая песни и сплетая венки из ромашек. Три девушки стали её служанками. Их звали Снежная Птица, Крошка Пин и Осенняя Луна. У Нефритовой Жемчужины были коза, кошка и маленькая собака, помогавшие скоротать время. Но все равно ей казалось, что каждый раз проходит вечность, прежде чем наступит седьмой день седьмой луны. Девушка целовала служанок, кланялась своим родителям. Потом призывала птиц, и простой люд Китая с изумлением и восторгом смотрел на то, как восходит к звездам Мост Птиц, а Принцесса взбегает по нему навстречу объятиям Звездного Пастуха. И жили они…

* * *

Подкаблучник Хо вздохнул и пожал плечами.

— Долго и счастливо? — спросил он. — Видите ли, именно до этого момента я дошел в своих изысканиях, когда моя дражайшая супруга уничтожила таблички. Правда, если они жили долго и счастливо, я не могу понять, почему там ещё нужно было расшифровать добрую половину текста. К тому же роль женьшеня в сказке ничтожно мала. Как ты думаешь, Ли Као?

— Хо, они не жили долго и счастливо. Сильно подозреваю, что на твоих табличках была записана не древняя сказка, — мрачно сказал мастер Ли. — Когда история обращается в пыль, реальные события превращаются в мифы и легенды, и я склонен полагать, что если мы с Быком доберемся до еще одной или двух недостающих деталей, то получим решение довольно запутанной тайны. Ли Као задумчиво пожевал бороду, а после сказал: