Мост в белое безмолвие

За это время белогвардейцы захватили и Анадырь. После многомесячного перехода через тундру и горы оттуда прибыли на нартах трое коммунистов, знакомые Маазику еще по его предыдущему путешествию. Он снабдил их продуктами и познакомил с обстановкой, но через несколько дней беглецы были схвачены белыми и убиты, а тела их брошены в прорубь. С награбленными деньгами белый офицер пришел на "Белинду" покупать продукты. "Мы решили, что не примем эти кровавые деньги, отобранные у убитых... Мы не были уверены, сколько нам самим осталось жить после этого, поэтому вооружились как могли, и я дал себе клятву, что если наступит мой час, то хоть одного негодяя я прихвачу с собой". Маазик узнал, что следующей жертвой мятежники избрали таможенника Зарапука. Он дал юноше продукты и оружие и помог ему скрыться. "Его, несомненно, расстреляли бы, потому что он прошел обучение в Красной Армии, где ему дали чин старшины. Так что по крайней мере одну жизнь спас и я". Наступила беспокойная весна 1922 года. Маазику и его трем спутникам не удалось снять экспедиционное судно с мели. Они решили вернуться домой. Возникло новое препятствие: бочкаревцы не выпускали "Белинду". После долгих споров и угроз якорь был поднят, и судно взяло курс на восток, но какой ценой! На борту было двенадцать белогвардейцев во главе с капитаном Пиланицким. Маазик не мог и не хотел мириться с этим и бросил судно на мысе Яккан, где ровно сто лет назад Врангель тщетно пытался разглядеть очертания острова, носящего теперь его имя. "Белинде" не удалось продвинуться намного дальше. Вблизи Северного мыса она замерзла во льдах. Вероятно, слух о том, что судно захвачено белыми, дошел до Уэлена и заставил Бычкова и Рудых эвакуироваться через Америку в Москву.

Держась берега, Маазик вернулся обратно на мыс Биллингса и построил там себе охотничью хижину - третью за время своей дальневосточной одиссеи. Однажды у него ночевал Пиланицкий, который, заболев, решил вер-{272}нуться на Колыму. Капитан лег спать с ружьем в руках и револьвером под подушкой. Маазик приводит следующий диалог:

"- Что за жизнь вы себе выбрали! Во всем мире у вас не осталось ни одного друга.

- Сам знаю, - вот все, что он ответил мне".

На следующее утро:

"- У меня такое чувство, Пиланицкий, будто я вижу вас в последний раз.

- Я не сделал красным ничего плохого.

- Вы еще получите свое за тех тридцать человек, которых отправили на тот свет на Колыме!

- Потому я туда и возвращаюсь..."

Картину морального разложения белогвардейцев Маазик дополняет сообщением, что Пиланицкий был убит на Колыме во вспыхнувшей там анархистской междоусобице.

В феврале 1923 года распространился слух, что со стороны Якутии движется банда белобандитов в количестве двухсот человек, которая пытается пробиться в Америку через Чукотский Нос. Из Уэлена на нартах прибыл новый уполномоченный Камчатского ревкома Федор Караев. Он поселился в охотничьей хижине Маазика и вместе с сорока красными чукчами-охотниками начал строить оборонительную линию из снега. "Нарочные приходили и уходили, принося всевозможнейшие сообщения, но отряду и ездовым собакам нужна была еда в таких невероятных, количествах, которого просто негде было раздобыть, и в конце концов он был вынужден вернуться в Уэлен".

Это была одна из последних попыток белогвардейцев прорваться через Уэлен на Аляску. Владивосток к тому времени был уже освобожден, а в апреле 1923 года на побережье Охотского моря был уничтожен отряд Бочкарева. Осенью представитель Камчатского ревкома И. Брук открыл в Уэлене школу, и этой же осенью при школе начало действовать Общество друзей Воздушного Флотапервая воздухоплавательная организация на Чукотке, как я узнал из десятого номера "Авиаработника" - стенной газеты летчиков поселка Лаврентия, когда по дороге домой мне пришлось остановиться у них. Перед новой жизнью были поставлены новые, неслыханные ранее задачи.

Аугуст Маазик не присутствовал при основании Общества друзей Воздушного Флота. Он покинул Уэлен за не-{273}сколько недель до этого на американской шхуне, капитаном которой был Кокрен-младший. Когда-нибудь я постараюсь выяснить, не является ли он потомком нашего Рыжего. Такое предположение кажется мне вполне обоснованным. Я люблю, когда круг замыкается.

Вот-вот замкнется и круг Аугуста Маазика. Он стоял слишком близко к учредительному собранию Общества друзей Воздушного Флота, чтобы не оставить следа и здесь. Когда Маазик через пять лет увидит в последний раз Уэлен, он увидит его с воздуха, с борта самолета. Произошло это так.

Летом 1929 года неподалеку от Северного мыса вмерзли в лед советский пароход "Ставрополь" и шхуна "Нанук" американского коммерсанта Свенсона, снабжавшего советские торговые организации. На борту "Ставрополя" были женщины и дети, а также несколько больных, положение Свенсона тоже становилось критическим. По радио он попросил помощи у известного полярного летчика Бена Эйелсона.