Мост в белое безмолвие

Я постараюсь сохранить в памяти этот вечер и этот ответ. Позднее мне случалось говорить о книгах с разными людьми. Меня заинтересовало отношение моряка к книге. На Амуре как-то раз я попал на канонерку пограничников. Жилые отсеки здесь очень тесные, из одного в другой можно попасть только через круглый люк, расположенный на высоте пояса. Я отвинтил крышку одного из таких люков и очутился лицом к лицу с тремя матросами. Один сидел на койке босиком - погода стояла {63} душная и влажная, - но, увидев меня, стал поспешно натягивать ботинки, рядом с ним лежал сборник стихов Солоухина. У другого матроса был в руках роман Лациса "Сын рыбака". Кто-то из них читал вслух - я не разобрал, кто именно, только, отвинчивая люк, слышал сквозь железную переборку чье-то бормотанье, а сами они постеснялись признаться. Это был миг литературного откровения, который нельзя, да и невозможно продлить. Амур - почти море. Я думаю, что моряк, как и любой другой читатель, ищет в книге самого себя, но в силу исключительных обстоятельств, диктуемых профессией - морской плен, распорядок дня, повторяющийся изо дня в день с точностью до минуты, необходимость всегда быть в состоянии готовности, общение с женой через дежурного радиста, моряку труднее, чем обыкновенному читателю, отождествлять себя с героем книги. В целом он любит литературу больше, чем обычный образованный человек (на флоте почти все матросы имеют среднее образование, офицеры - высшее), но мечтает о книге про море и моряков больше, чем, например, летчик о книге про летчиков или учитель о книге про школьную жизнь. Это может показаться преувеличением, но это так. Моряк может не знать эстонской литературы, но он знает главу о Большом Сером Юхана Смуула и с нетерпением ждет следующей главы. А за ее отсутствием читает Конрада и Гончарова, не воспринимая их как писателей прошлого, ибо психологическая ситуация в море куда консервативнее, чем на земле. Стоит мне у себя в каюте взглянуть на пишущую машинку, и сразу становится не по себе. Следует отдать должное моим спутникам - никто ни разу не спросил: "Пишете ли вы что-нибудь?"

ЗАМOК СЛОМАН

Устье Оби оказалось судоходным. Всю зиму X. Даль, сидя в учительской Гайнажской школы мореплавания, вел переписку с портовыми городами. Судно, подходящее как по конструкции, так и по цене, было найдено весной 1877 года в Любеке. Команда была составлена из жителей Хейнасте и поморов Пярнуского залива. Норденшельд готовился к большому прыжку из Атлантики в Тихий океан, и все, что происходило на Севере, находило отражение в его записной книжке: "Пароход "Луиза", 170 тонн, 60 лошадиных сил, капитан X. Даль, вышел 23 июня {64} 1877 года 1 из Любека и, после стоянок в Лондоне и в Гуле, 28 июля прибыл в Тромсё, а 2 августа на южную оконечность Новой Земли. Затем он проплыл по Оби и ее рукаву Иртышу более 1000 миль вверх по течению и достиг..."

Это произошло на рассвете. Зеркальная гладь реки еще дышала прохладной ночной свежестью, сгустившиеся в зарослях ольшаника клочья тумана таяли при первом прикосновении дня, когда северо-западный ветер, "этот подлинный пассат Тобольской области", коснулся дремлющей шеренги флагов, и их веселый плеск явился сигналом для капельмейстера. Он поднял дирижерскую палочку. Оркестр заиграл, и взгляды всех присутствующих обратились к подкатившей коляске, откуда легко выпрыгнул молодой улыбающийся губернатор. Поэтому-то никто и не заметил, как из-за речной излучины появился небольшой пароход с длинной стройной трубой.

Не могу не поблагодарить директора Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника В. Трофимову, которая в газете "Тобольские губернские ведомости", номер 38 за 1877 год, отыскала следующее сообщение:

"Тобольск, 8 сентября. Наконец, после многолетних усилий и попыток к открытию кратчайшего водного пути из Европы в Сибирь, путь этот ныне найден и проложен. Честь и слава такого благодетельного по последствиям своим для всей Сибири открытия всецело принадлежит профессору Гайнажской школы мореплавания в Лифляндской губернии г. Далю.

Подробности этого дела заимствуем из путевого журнала самого г. Даля, с любезною обязательностью поспешившего удовлетворить наше любопытство.

Прибывший в Тобольск винтовой пароход "Луиза" принадлежит председателю Общества для содействия мореходству, иркутскому Первой гильдии купцу Трапезникову. Г. Даль с 12-ю человеками прислуги..."

Описав уже известный нам маршрут, газета продолжает:

"По случаю мелководья в р. Иртыш пароход "Луиза" остается зимовать в Тобольске под надзором помощника господина Даля; сам же он, обещая прибыть к нам будущим летом уже не с пустыми руками, возвращается {65} ныне на родину.... Дай Бог, чтобы успех г. Даля дал добрый толчок нашей застоявшейся промышленности и оживил бы сколько-нибудь упадающую торговлю".